«Отражения»: мы возвратим в город Эдуарда Гурвица, — умного и верного Одессе человека

Выборы, увы, продолжаются. А как же! Ведь это вам не президентская гонка где-нибудь в США. Там все стало ясным часа через два после того, как проголосовал последний «выборщик».

Помнится, в недавнем  телесюжете о тамошней демократии был продемонстрирован один из американских избирательных участков – громадный зал, почти пустой, если не считать ряда установленных вдоль стены столов, за которыми примостились клерки, а вдали -- какие-то голоногие пюпитры с прикрытыми скромными занавесочками устройствами для голосования. Выражусь именно так, ибо, что там скрывалось на самом деле, какие такие компьютеры, рассмотреть было невозможно. А у нас чаще всего -- тесные, душные помещения; толпы непонятного, перевозбужденного люда – то ли наблюдателей, то ли соглядатаев, то ли братков; ломающиеся от пристального взгляда персоналки, расположенные в серверных,  никак не связанных с кабинками, куда прячутся, чтобы поставить заветные птички в бюллетенях, избиратели, и почему-то расположенные тут же, рядом с  комнатенками, где старым, дедовским способом идет пересчет голосов; полуслепые, никому не нужные веб-камеры; непрестанно меняющиеся составы  участковых и окружных избирательных комиссий; драки, угрозы; безликие, до зубов вооруженные «беркуты»; сломанные пальцы, свороченные носы; политическая трескотня, воровство бюллетений, подлоги, вбросы, карусели, подмена протоколов с мокрыми печатями (наша, эксклюзивная терминология!) при транспортировке, продажные менты, что там еще?...

И ради чего весь этот бедлам?! Ради того, чтобы стремительно теряющая всякое уважение граждан партия регионов сколотила самую многочисленную фракцию в Верховной Раде. А это было на сей раз не так уж просто. Явка избирателей, несмотря на все увещевания оппозиционеров, которые надеялись на то, что народ все понял и проголосует правильно, оказалась  чрезвычайно низкой. Причем, у конкурентов ПР было куда более выгодное положение, ибо они выразили намерение действовать в парламенте заодно – разумеется, при одобрении тех законов, которые всем им представляются бесспорными и полезными для страны. А у регионалов, в связи с блистательным провалом их технического проекта «Украина – вперед», остался лишь один гипотетический партнер – коммунисты, владеющие, как это бывало в истории украинского парламентаризма уже не раз, «золотой акцией». Захотят -- примкнут при голосовании к ПР, захотят – завалят любой закон. Лидер коммунистов вел избирательную кампанию в такой враждебной по отношению к вчерашним партнерам тональности, что они не могли быть в полной мере уверенными в его приверженности прежним привязанностям. В нынешней программе коммунистов обнаружилось куда больше несогласий с позицией ПР, чем раньше, и куда больше совпадений с тезисами, провозглашаемыми оппозицией.

Теперь ясно, почему Партия  регионов пустилась без оглядки во все тяжкие. Результат, полученный ею при голосовании по пропорциональному сектору смешанной системы, не радовал. Было ясно, что электорат не принял всерьез шаманства ее лидеров во главе с Ефремовым и Азаровым, рассчитанное на  полуграмотную, неосведомленную массу – быдло, которое можно бесконечно кормить идеологическим эрзац-продуктом. Быдло оказалось умнее тех, кто присвоил себе статус господ. Оно благополучно брало подачки, но в  час голосования проявляло себя народом, не забывшим о том, что такое чувство собственного достоинства. Уже результаты первых экзит-полов показали, что самонадеянность регионалов была ничем не оправданной. Даже добрый миллион людей, искусственно отправленных на больничные, положения не исправил. Конечно, сопротивление некоторых из них удавалось сломить в интимной, домашней обстановке. Но шли на попятный далеко не все. Оставалось одно: прибрать к рукам как можно больше мажоритарщиков и самовыдвиженцев. За решение этой задачи Партия Регионов  взялась с таким энтузиазмом, будто поверила в приближение конца света. Но поверила свойственным ей образом: дескать, все умрут, а мы останемся. Совершенно в стилистике отталкивающего своим цинизмом и беспросветной безнадегой фильма Гай-Германики.

Все, что происходило дальше, вы прекрасно знаете. Правда, попытки, отчасти удавшиеся, фальсификации выборов на тринадцати избирательных округах, которые вскоре нарекли спорными, мне кажутся – при всей их показательной демонстративности – абсолютно нелогичными. Ведь на других округах, которые не вызвали столь яростных споров, где из-за дефицита с той и другой стороны харизматических личностей не случилось непримиримых столкновений, дело было сделано  без лишнего шума. Регионалы обеспечили  для себя искомый перевес. Правда, небольшой. Это так.    Если бы у оппозиционеров не было  украдено несколько голосов на мажоритарных округах, возможно, счет бы сравнялся. Однако нельзя не учитывать и того, что  большинство самовыдвиженцев было запущено на избирательную орбиту  той же партией, стремящейся во что бы то ни стало остаться у руля лет на тридцать. Стало быть, она сделает все необходимое (за кулисами, понятно), дабы кошки, гуляющие сами по себе, вскоре примкнули к стае, которая кормится из их рук. Если это так, драка на упомянутых тринадцати плацдармах теряет  смысл.

Почему не успокаивается оппозиция, ясно, как божий день. Отчего продолжают упираться ее конкуренты, уразуметь труднее. Быть может, хотят дать лишний раз понять зарвавшимся критиканам, кто в доме хозяин? Возможно ту же цель преследует и решение ЦИК,  вряд ли сделанное без согласования с Киевом, -- признать, что, по крайней мере, в пяти округах нельзя определить достоверно, кто победил, а кто нет, и потому там необходимы новые выборы? Дескать, раз уж мы идем на такое, значит, в стране царит подлинная демократия, и особое мнение любой Усенко-Черной, каким бы оно ни было  неприятным, во внимание, все же, принимается? Что ж, поживем – увидим.

А пока выборы продолжаются. В первый раз после марша чернобыльцев и афганцев в центре столицы вспыхнуло противостояние между режимом и демократической оппозицией, когда она вышла под стены Центральной избирательной комиссии во главе со своими лидерами. Митинги, продолжающиеся с разной степенью накала день за днем; невиданное ранее единение в рядах несогласных с политикой власть имущих – все это  вызывает в обществе, уже поостывшем после Майдана 2004 года, бурю эмоций. Начавшееся, было, укореняться ощущение безысходности, невозможности эффективного сопротивления  уродливым процессам фальшивого «покращення», сменилось, пусть пока еще не совсем уверенной, подверженной колебаниям, медленно разгорающейся, но уже обретающей явные черты стабильности надеждой на обретение справедливости. Социальной справедливости. На неизбежную победу здравого смысла над клановым мракобесием коррумпированной группировки, узурпировавшей право рулить нашими судьбами. И это, каким бы ни был дальнейший ход событий, все-таки, замечательно.

 Скорее всего, никакого обнуления списков оппозиции уже не будет, хотя  вероятность такого поворота сюжета и рассматривалась как один из непарламентских способов ведения борьбы. Однако, думается мне, любой из критически относящихся к действующей власти украинцев предпочел бы парламентскую деятельность оппозиционеров, которая могла бы в стенах Верховного Совета дать нам всем куда больше, повлиять на жизнь украинцев куда эффективнее.  Ведь «большинства» как субъекта права сегодня для парламента больше не существует. На первый план выдвигается феномен ситуативного голосования. И если какой-либо закон покажется одинаково приемлемым  всем отрядам оппозиции, сегодня уже подписавшей один документ на троих, да если увидят, к тому же, тут точку приложения сил для себя и коммунисты, регионалам придется умыться. Это касается и  возобновления моратория на продажу земли, и запрета голосовать в ВР «за того парня», чужими карточками, и многого другого, вплоть до расширения роли местного самоуправления, делегирования низам множества грубо присвоенных центром функций, а заодно и резкого повышения их материального благосостояния путем разумной налоговой политики. 

Вспомнив о делах местного самоуправления, нельзя не продлить эту тему, возвратившись на несколько дней назад, когда в программе Шустера мы увидели нашего законного городского голову Эдуарда Гурвица. Он был, как всегда, краток, остроумен и неоднократно срывал аплодисменты аудитории. Уверен, что одесситы, предупрежденные об участии  Гурвица в передаче, смотрели ее со вниманием. Поэтому не буду пересказывать  его  выступления у центрального микрофона или передавать содержания реплик, отпущенных им с места. Сосредоточусь на ином. На образе Гурвица в декорациях шустеровского шоу, что сразу подталкивает нас к разговору о  роли личности в украинской политике вообще.

Всякий раз, когда этот человек оказывается в окружении насквозь известных нам фигур политического театра – оппозиционеров или функционеров со стороны власти, все равно, -- знакомое до мелочей ток-шоу начинает странным образом сбоить, спотыкаться. Неожиданно слетают хорошо подогнанные маски, на беззащитных лицах участников дискуссии появляется печать  замешательства, обычно смешанного с некоторым любопытством. Мол, что это за тип, откуда взялся, почему не играет по правилам? Более того, вступая с ним в диалог, некоторые из них, наподобие уже наломавшего, в силу своего, поистине ноздревского, фанфаронства, достаточно дров Нестора Шуфрича; как бы пытаются заигрывать с Гурвицем, вроде бы подсовывают ему время от времени некие удобные тезисы, стараясь втянуть его в круг привычного гладкоговорения. А он, будто не замечая их стараний, гнет свою линию. Другие, напротив, пытаются сбить его с толку, нокаутировать каким-нибудь неудобным и неоспоримым фактом, вопросом. А он, как ни в чем не бывало, держит удар.

Вот -- красноречивый пример. Утративший за годы работы с Шустером детскую непосредственность Петр Мага, дсциплинированно выполняя чей-то (не будем гадать, чей именно) заказ, читает, якобы, присланное на его компьютер письмо, где некто недоумевает, как будет сотрудничать со «Свободой» партия «Удар», если ее семнадцатый номер -- Гурвиц -- недавно публично оскорбил Тягнибока? Впервые эту тему затронула Фабрикант, потом ее же неоднократно поднимали на телевидении другие. Казалось, косточки уже  давным давно перемыты; телезрители прочно забыли о том, что там происходило. Так нет же, Маге смертельно понадобилось снова столкнуть лбами двух политиков. И чего же он дождался? Как среагировал на эту жалкую провокацию Гурвиц? Смутился? Спал с лица? Потерял голос? Ничуть не бывало. Он снова отчетливо проартикулировал (именно так, не проговорил, а проартикулировал, желая поставить в этом кляузном деле точку, раз и навсегда), что лидер «Свободы» получил поделом – за ксенофобию, антисемитизм, маргинальность. Но сделал при этом предположение, что успех «Свободы» на выборах – первый шаг на пути ее возможного превращения из уличной в нормальную партию парламентского типа. Этот пас вовремя разглядел и принял присутствовавший на программе свободовец, который, основываясь на том, что несогласие между двумя членами оппозиционных партий, как и разная оценка роли в истории Екатерины II, не есть повод для конфронтации политических сил, увел разговор в сторону. Представителю «Свободы» в этой ситуации ничего другого и не оставалось, ибо  Эдуард Гурвиц, по сути дела, задал ему алгоритм ответа.

Тут-то и стало понятным, отчего он счел необходимым, не тратя сил на всяческие экивоки, повторить перед честной публикой, почему выступил инициатором восстановления памятников основателям города, а заодно рассказать о том, сколько снес с лица земли монументов тоталитарной эпохи и как много переименовал улиц, в том числе, давая им имена из области украинской политической мифологии. Кроме того, Гурвиц  счел уместным напомнить аудитории о начале 90-х, когда он приложил все усилия для того, чтобы Президентом страны был избран Вячеслав Максимович Черновол, лидер тогдашнего «Руха», и назвал главным несчастьем украинцев тот факт, что  тогда этого не произошло.

Тем самым Гурвиц  как бы предложил телезрителям и гостям студии самим снять парадокс, который  сопровождает каждое его появление в достаточно большой аудитории, наполненной идеологическими антагонистами. С одной стороны, не только радикально настроенные националисты, но и умеренные, вроде Ющенко, склонны считать его украинофобом. Как же! Восстановил в первозданном виде Екатерининскую площадь, в то время, как  императрица предала украинское казачество. А теперь вот утверждают, что он и партию «Удар» толкает к украинофобии. Бред? Конечно. Тем более, что, с другой, его не перестают укорять – правда, чаще на местном уровне, -- в том, что он, не препятствуя в Одессе деятельности украинских националистов, способствует распространению идеологии «нациков» (выражение бесноватого Кваснюка, для которого национализм и фашизм понятия индентичные) и, стало быть, является типичным русофобом. Разбирайтесь  в этой мешанине слухов и эмоций по собственному разумению.   Эдуард Гурвиц тем и силен, что предпочитает в  своих самооценках оставаться над схватками. Что же до политкорректности, то когда перед ним сидит несомненный враг (в передаче, о которой мы вспомнили, -- молодой и неопытный в словесных баталиях коммунист) – в таких случаях Гурвиц забывает о вежливости и «прикладывает», извините за сленг, своего визави просто безжалостно. Именно так прозвучала его формула о единых с коммунистами интересах, касающихся, так сказать, земельного вопроса: «Вы видите меня на полтора метра под землей, а я -- вас».

Так вот, роль Гурвица в современной украинской политике состоит в том, что он, несмотря на солидный возраст (это любят подчеркивать его недруги),  являет нам образец личности, не укладывающейся в привычные политстандарты и тем вызывающей уважение и надежды. Тут он любому из достаточно молодых политиков легко даст немалую фору. В этом смысле у него есть что-то общее с Виталием Кличко, в рассуждении бокса, где тот уже ветеран. Недаром Гурвиц примкнул к «Удару». Он, как и Кличко, совершенно не приспособлен к округлой болтовне, в которой так преуспели за годы пребывания в Раде и на всяческих ток-шоу многие из его нынешних коллег. Не то, чтобы не умел облечь любую мысль в многосуставчатую и благозвучную словесную  форму. Не такое уж трудное это – при известной тренированности – дело. Но как-то язык не поворачивается. Уверен, ему противно камуфлировать то, что можно выразить простым человеческим языком, в нескольких словах, вербальными фиоритурами; заливаться соловьем, когда нужно, простите, откашляться и послать подлеца или откровенного дурака туда, где ему, подлецу и дураку, самое место. Ну, разве можно точнее определить  стилистику избирательной работы Партии регионов, чем сделал это Эдуард Гурвиц в короткой фразе. Помните, он сказал: «Выборы  начинаются в последнее воскресенье октября, а заканчиваются, когда партия регионов наберет двести тридцать голосов». Не в бровь, а в глаз!

Да, он – неудобный для очень многих, и оппонентов и даже некоторых заединщиков, человек, ибо не хочет изворачиваться, вилять, вести подковерные игры. Таковы, кстати, все настоящие, подлинные головы своих городов, которые предпочитают хозяйничать, а не болтать; хорошо знают, как это делается даже в наших нечеловеческих условиях; которые сплавлены со своими громадами на молекулярном уровне. Представьте себе, как выглядел бы на том же ток-шоу наш врио городского головы, который только что получил из рук властей предержащих очередную фиктивную награду за уровень благоустройства Одессы -- той самой Одессы, по поводу которой какой-то месяц назад его промоутер Азаров ругался последними словами,  мол, до чего довели город, страшно смотреть. Костусев был бы у Шустера более, чем на месте. Токовал бы что-то свое. Многоопытный лиса-ведущий, пока суд да дело, размышлял бы о чем-то приятном, а на глухаря экономических наук успокоенно и сонно  взирал бы со своего шестка, попивая рекламный сочок, разжиревший на нетрудных и обильных хлебах Петр Мага. А Одесса вырубила бы телевизоры. У нее, Одессы, и без врио городского головы забот хватает.

Здесь  продолжают строить  никем не разрешенное на побережье; люди сражаются с ночными клубами, превращающими их жизнь в ад; у одесситов отбирают у работу на странным образом реконструирующемся рынке «7 километр»; здесь собираются встречать третий год с неотремонтированными фасадами и ямой в центре Греческой площади; ничего не предпринимают, чтобы наказать кандидата в нардепы, который фактически сам признался в том, что самолично распорядился подсунуть на избирательные участки ручки с симпатическими чернилами; после очередного потопа пытаются переложить ответственность за состояние ливневок с жилищников на дорожников, будто те и другие не в одном ведомстве работают… Список этот, поверьте мне, будет неуклонно, неостановимо расти. Конечно, в том случае, если мы не возвратим в город Эдуарда Гурвица, неудобного, умного и верного Одессе человека, чего я вам и себе от всей души желаю.

Валерий Барановский
Программа «Отражения» Одесса