Памяти трагедии на Восточном…

Год назад произошла трагедия, которая в корне изменила ход гибридной войны, развернувшейся на востоке Украины. Мариуполь, Восточный микрорайон, 24 января...

Даже после Иловайска мировая общественность думала и спорила, с кем же все-таки воюют украинцы. Циничный, вероломный расстрел мирного города из "Градов" и "Ураганов" заставил мир содрогнуться. 

Для мариупольцев расстрел Восточного стал временем невероятных испытаний и такой же невероятно консолидации. Город объединился вокруг общей беды.

Как это было - читайте в отрывке из книги "Мариуполь. Последний форпост".

Глава "Ураган" с востока"

Мариуполь медленно приходит в себя. Взрыхленный ракетами, побитый шрапнелью, исцарапанный битым стеклом и бетоном, обожженный пожарищами, город залечивает свои раны.

Сегодня уже с уверенностью можно сказать, что гуманитарную катастрофу удалось предотвратить. Ее угроза была более чем реальна.

212 зданий попали под обстрел реактивной артиллерии. Здесь и школы, и детские сады, и магазины, и жилые дома, и банки.  Около 4 тысяч квартир в большей или меньшей степени подверглись разрушениям. Микрорайон Восточный, по которому пришелся удар, остался без воды, тепла и света. Тысячи людей – без крыши над головой. 

К лишениям материальным добавились и серьезные психологические проблемы. Состояние глубочайшего шока, непонимание, неверие, что все это – не страшный сон, не фильм ужасов про апокалипсис, а твой родной Мариуполь – наверное, так можно описать то, что чувствовал каждый в то страшное утро.  «Я стояла и смотрела на мужчину, которого просто разорвало на части. Кровавое месиво. Его ноги отдельно лежали в сторонке. Я смотрела на весь этот ужас и не чувствовала ничего – ни боли, ни страха, ни жалости, ни сострадания. Только тупое, странное, жуткое  оцепенение», - вспоминает Татьяна. Она оказалась на месте трагедии минут через тридцать после обстрела. Говорит, это был какой-то сплошной хаос. А люди – как автоматы: накрыть лицо, вызвать «скорую»,  не сойти с ума.

Эмоции начались чуть позже. В больницах, куда стали доставлять раненых, стоял стон, переходящий в хохот. Люди впадали в истерику. «Я в четвертой городской больнице работаю медсестрой, - рассказала Юлия Николаевна. – Мы же ближе всех, к нам первыми начали подвозить раненых. И мы их принимали, и принимали, и принимали, пока некуда стало принимать, - говорит она и вдруг как разрыдается…  - Нас хотят поставить на колени, хотят унизить, сломать. Не выйдет!»

«А кто вас хочет сломать?» - осторожно спрашиваю я.

«Как кто? Путин! Его же ракеты. Будь он проклят во веки веков, - уже как-то не по тексту спокойно произнесла она. – А вообще, спасибо, что остановили и выслушали».

Только к концу второго дня шоковое состояние у людей стало проходить. До этого они двигались как зомби – в очередь за чаем, хлебом, одеялами. Все берут – и я беру, все стоят – и я стою.

Пожилая женщина с сыном провела всю ночь в палатке, уже через несколько часов развернутой в зоне бедствия усилиями волонтеров, социальных работников и спасателей. «Погреться зашли?» - спрашиваем. «Живем мы здесь. Некуда нам идти», - очень тихо ответила женщина.

Она ничего не просила, ничего не говорила – выпала из времени и пространства.

«Люди стали обращаться за помощью через 3 дня после обстрела – с просьбами, заявлениями, с болью своей», - рассказала директор Городского центра социальных служб для детей, семьи и молодежи Ульяна Токарева. Тем не менее, в помощи они нуждались с первых минут. Нужны были психологи, особенно в больницы, для работы с ранеными и их родственниками. Психологов из городского центра социальных служб было явно недостаточно. Помог фонд Ахметова (там  работают люди, прошедшие специальную подготовку), а после приказа областного руководства МЧС, зашевелились и мариупольские спасатели – тоже направили четверых своих психологов.

Уже через 30 минут после обстрела на Восточный стали прибывать первые волонтерские группы. «Мариупольская дружина», Инициативная группа «Вместе», «Новый Мариуполь», религиозные общественные организации, волонтеры Красного Креста – все они проявили просто чудеса мобильности, собранности и высочайшей самоорганизации. Приехали, посмотрели, увидели – ага, этот фронт работ не охвачен – сформулировали потребности, собрали все необходимое – и за работу. Кто-то закупает пленку, кто-то повез медикаменты, кто-то занялся доставкой питания. Тут же стали формироваться бригады по расчистке стекла и осколков снарядов, ремонтные группы по обшивке выбитых оконных проемов пленкой.

Надо отдать должное и городским властям. Мэр Мариуполя Юрий Хотлубей в числе первых прибыл на место трагедии. Опытный управленец, он давал четкие указания, координировал работу коммунальных служб, принимал оперативные решения. Однако в соревновании с волонтерами коммунальные службы, безусловно, проигрывали. Закостенелые, инертные, они долго раскачивались. А принимать решения надо было быстро, и самое главное – еще быстрее их выполнять.

Поэтому в первые часы после теракта большая часть забот о людях легла на плечи именно волонтеров.

Им не хватало опыта. Например, когда привезли одеяла для пострадавших (гумпомощь предоставили Красный Крест и миссия ООН), ребята поспешили начать их раздавать. «Это мы, социальные работники, пережив летнюю волну переселенцев, знаем, что когда перед тобой толпа, просто так раздавать нельзя, - говорит Токарева. - А ребята не знали…» В результате их чуть не раздавили.

Но зато отсутствие опыта с лихвой окупалось огромным желанием помочь.

Этого рвения очень не хватало тем, кто по долгу службы обязан заниматься ликвидацией последствий катастроф.

Маленький пример. Для обогрева пункта оказания помощи нужны были генераторы. А накануне Красный Крест из Германии передал мариупольским волонтерам 15 мощных генераторов. Их отдали на баланс местному отряду МЧС. На вопрос «Где они?», руководство спасателей ответило: «Не знаем». Позже, отвечая на вопросы журналистов, Андрей Павленко, начальник подразделения, пояснил, что генераторы есть. Но! «Заявку на их использование никто не давал», - это цитата.

Кто именно должен давать какие-то заявки человеку, который, собственно говоря, и обязан организовать операцию по спасению граждан, так выяснить не удалось. А ведь один немецкий генератор мог обеспечить электроэнергией целый 9-этажный дом. Какое бы это было спасение для сотен семей, если вспомнить, что большая часть микрорайона эту ночь провела в кромешной темноте.

Еще один пример. Надо было организовать работу полевой кухни. В МЧС она есть. Волонтеры просят, привезите. Ответ такой: «Это полевая кухня для сотрудников». В конце концов, после общения с областным руководством, привезти кухню в ГСЧС согласились, но повара не дали. Пришлось его искать через департамент экономики.

Ну а на следующий день приехала Армянская община и взяла на себя полностью все обязанности по обеспечению продуктами питания и их приготовлению. В МЧС после этого облегченно вздохнули.

Заштопанный микрорайон

Однако, несмотря на такие неприятные казусы, общими усилиями проблемы пострадавших жителей решались. Утром в большей части микрорайона возобновилась подача света. К концу дня появилось тепло. Воду дали чуть позже. Уже к четвергу несколько тысяч окон (за исключением 26-ти, где никто не живет), были затянуты пленкой, забиты фанерой и укреплены. Все, кто нуждался в расселении, нашли приют. С просьбой о предоставлении постоянного места жительства к городским властям обратились пока только две семьи, рассказала Ульяна Токарева. Их разместили в социальном общежитии. Летом его переоборудовали, так что сейчас там вполне комфортные условия. Семьи могут жить там столько, сколько потребуется. Остальные пострадавшие либо расположились у родственников,  либо вернулись в свои квартиры. Кто-то, конечно, уехал из Мариуполя. Но таких немного.

Вопреки ожиданиям тех, кто затеял этот чудовищный акт насилия, панику посеять не удалось. Не оттого, что мариупольцы – такие уж герои. Вовсе нет. Страх уже поселился в Мариуполе. Люди стали вздрагивать от каждого «баха», нервно звонить во все инстанции: «Что там гремит? Почему молчите? Скажите правду!»

Так что, все боятся. Но уезжать не хотят.

«Я хочу жить в своем доме. Страшно, чего ж скрывать, - сказала нам одна пожилая женщина. Имя называть не захотела. – Вздрагиваю от каждого шороха и стука. Но все равно не уеду. Молюсь только ободном: если вдруг что, пусть убьет сразу, чтобы не мучиться…» - это я подслушала разговор двух пожилых людей.

А тем временем…

«Восточный» возвращается к жизни. В четверг свернул свою работу палаточный городок – за ненадобностью. Теперь вся необходимая помощь оказывается пострадавшим адресно – в социальных центрах. Снова начали работать магазины, рынок. Уже вывезены горы стекла, бетона и металла. Вырваны из асфальта остатки снарядов. Затянуты, заколочены  оконные глазницы. Все так аккуратно, что  уж и не сразу заметишь расстрелянные градами дома  в череде многоэтажек-близнецов.

И только заклеенные крест-накрест стекла напоминают: это раненый город – город, в который пришла война. 

Напоминаем, заказать книгу "Мариуполь. Последний форпост" можно на сайте книги mariupol.com.ua 

Источник: www.048.ua