Страшная одесская история: детей забрали без решения суда

В статье «Социальное сиротство: «рецепты» его искоренения» («Юг» за 24 ноября) речь, в частности, шла об одесситке Наталье, у которой сотрудники криминальной милиции без решения

суда незаконно отняли троих детей, а сотрудники городской службы по делам детей без всяких на то оснований потребовали от нее закодироваться от алкоголизма.

Полгода общественники боролись за восстановление справедливости, и вот недавно детей вернули маме. Будут ли названы виновные и понесут ли они какое-либо наказание, неизвестно. Но после случившегося мысль о том, что социальное сиротство порой создается искусственно, уже не кажется абсурдной.

 Напомню. Если бы летом этого года в коридоре службы по делам детей на Наталью не обратили внимание женщины-общественницы и досконально не разобрались в ее деле, то очень скоро она бы лишилась родительских прав с формулировкой: за антисанитарию в квартире и злоупотребление алкоголем.

 Секретарю комитета по делам семьи общественного совета при Одесской областной государственной администрации Алине Генриховне Терновенко и руководителю центра защиты детей, главе комитета по защите детей и здравоохранению общественного совета при облгосадминистрации Елене Анатольевне Самойловой Наталья бесконечно благодарна за помощь.

 Им первым в коридоре госучреждения она рассказала о том, что 26 июня этого года сотрудники криминальной милиции забрали у нее троих детей: восьмилетнюю дочь Таню и двух сыновей Женю и Пашу. Паше было тогда четыре месяца, Наталья кормила его грудью, а в тот день он «перешел» на искусственное вскармливание. Сыновей определили в детский дом «Жемчужинка» (Монастырский переулок, 3), а дочь в первый детский приют (ул. Терешковой, 12-а).

 Основанием для таких жестких мер послужило всего лишь заявление сестры, которая утверждала, что Наталья пьет чуть ли не по два литра пива в день для усиления лактации. Сотрудники службы по делам детей Наталью заставили закодироваться от алкоголизма, и она выполнила их требование. В дальнейшем на эту справку эти же сотрудники ссылались как на основание для лишения родительских прав. Наталью, не церемонясь, называли алкоголичкой, хотя никаких внешних признаков алкоголизма у нее не было.

 При кодировании Наталье выдали государственный сертификат нарколога о том, что алкогольной зависимости у нее нет, и необходимости в кодировании не было, но этот документ государственные служащие замечать не хотели.

 — В середине ноября комитет свободы слова, защиты прав журналистов и информационной прозрачности государственных органов власти общественного совета при Одесской облгосадминистрации провел по этому вопросу «круглый стол», — рассказала Алина Терновенко, — в работе которого приняли участие исполняющий обязанности начальника службы по делам детей Одесского горсовета и адвокат Натальи. В процессе обсуждения проблемы было достигнуто мировое соглашение, в рамках которого предполагалось отозвать исковые требования к Наталье о лишении ее родительских прав за недоказанностью ее асоциальных действий, детей вернуть, все социальные выплаты, положенные ей по закону как многодетной матери, восстановить.

 По словам А. Терновенко, комиссия по защите прав детей Одесского горсовета, заседавшая в конце ноября, приняла такое же решение. В работе комиссии участвовала и заместитель городского головы Елена Павлова.
 Я связалась с Алиной Терновенко по телефону, когда дети Наташи были уже дома.

 — Там все не так просто, — сказала Алина Генриховна. — Обычно, когда ребенок временно изымается из семьи, то на его счет продолжают поступать начисления, предусмотренные законом, но в этот раз все сложилось по-другому. Детей вернули в семью, а вот денежные начисления на их содержание до сих пор не назначены.

 Начальник отдела денежных выплат и компенсаций Алла Килимник не смогла предоставить нам исчерпывающую информацию по этому вопросу, заявив, дескать, дети находились в детдоме, а потому матери ничего не положено. Деньги обещают выплатить только в январе. Но до этого должна прийти комиссия, которая удостоверится, что дети проживают дома, и проблем с питанием нет. Возникает ряд вопросов. На какие средства многодетная мать должна содержать детей целый месяц, если социальные выплаты на счет не поступили? Кто и по какому праву задержал эти выплаты? И кто, в конце концов, должен ответить за то, что дети были изъяты из семьи?

 Готовя этот материал, я поняла, что искать ответы на эти вопросы придется самим общественникам, поскольку служба по делам детей и ее структурные подразделения в Малиновской райадминистрации виновными себя не считают.

 — СМИ написали, что она (Наталья. — Авт.) хорошая мать, но содержать детей не на что. Какая же она мать, если за полгода, пока дети были в детдоме, не скопила для них никаких денег? На себя-то денег хватало? — сказала мне по телефону начальник отдела по социальным вопросам Малиновской райадминистрации Лина Даниловна Перчеклий.

 О профессиональной пригодности такого специалиста пусть судит ее руководство, но если подобное заявляют журналисту по телефону, то можно не сомневаться, что разговор с родителями детей из кризисных семей не блещет тактичностью. Вряд ли их и людьми-то считают. Что касается профпригодности, то руководителю такого уровня не к лицу подменять понятие «социальные выплаты» понятием «семейные денежные накопления». Социальные выплаты — не подачка с барского плеча. Задолженность по ним приравнивается к задолженности по зарплате, и законом, мягко говоря, не одобряется.

 От кого-то из «больших специалистов» Наталья получила еще лучший совет: обратиться за помощью к депутатам, чтобы те помогли прожить ей с детьми до январских социальных выплат. Хорошо, что женщина правильно оценила эту насмешку…

 Я встретилась с Натальей, когда она с детьми направлялась к месту своей работы. Она работает дворником, вернее, работала, пока дети были в приютах.

 — На работе ко мне относятся хорошо, — сказала Наталья. — Обещали выписать материальную помощь и выдать ее сегодня. Зарплату за ноябрь дать не могут, так как ее еще не начисляли. Седьмого декабря я забрала старшую Таню и младшего Пашу. У Жени была температура. Сказали подождать до понедельника. Десятого декабря я забрала и его. Теперь мы все вместе, но четвертый день я не работаю. Буду писать заявление на отпуск по уходу за детьми до трех лет.

 По словам Натальи, взаимоотношения с сестрой немного улучшились, и если бы не квартирный вопрос, было бы совсем хорошо.

 — Когда забирали детей, составили акт обследования жилищно-бытовых условий, — рассказывает Наталья. — Написали, что в квартире антисанитария: пол не вымыт и посуда грязная. А разве я в этой квартире одна живу? Работая дворником, я видела, как люди с грудными детьми в подвалах живут. Разве там нет антисанитарии? Еще написали, что я злоупотребляю алкоголем, и нашлись соседи, которые это подтвердили. Детей забрали без решения суда.

 В однокомнатной квартире жилой площадью около шестнадцати квадратных метров живут сестра с дочерью и Наталья с тремя детьми. Шесть человек! Комнату делят занавеской.

 — Мама растила нас с сестрой одна, — продолжает Наталья. — Родом она из Орловской области России. Папа из Любашевского района Одесской области. Однокомнатную квартиру мама получила, когда нас с сестрой еще не было. Тогда было проще. Если человек проработал несколько лет, то мог получить хоть какое-то жилье. Сейчас и комнату в коммуналке не получишь. Когда родились мы с сестрой, мама встала на квартирный учет на получение двухкомнатной квартиры, простояла всю жизнь, но так и умерла, не получив ее. В последние годы она была первая в очереди. Обещали, что меня поставят первой в льготную квартирную очередь, так как у меня трое детей и я мать-одиночка. Но это только очередь, а когда будет жилье, неизвестно. Сестру уже сейчас волнует вопрос: откажусь ли я от своей доли в нашей квартире в случае получения новой или нет? Из-за этого начинаются споры, а что я могу ей сказать? Откуда мне знать, какую квартиру и на каких условиях я получу, да и получу ли вообще?

 По словам Натальи, отдавая ей ребятишек, в детском доме выдали расчетный счет, на который должны были поступать деньги на содержание детей. Она ходила в «Ощадбанк», но денег на счете не оказалось. С детьми ходила и в собес Малиновского района, но и там ответили, что денег нет. Сейчас собирает необходимые документы, но выплату денег обещали произвести только в январе.

 В связи с тем, что четырехмесячного Пашу забрали в детский дом, Наталья не получила всю сумму за рождение третьего ребенка.

 — Тане восемь с половиной лет, она во втором классе, — рассказывает многодетная мать о своих буднях. — Вчера были в школе, сдали справки из приюта, книжки получили. Сегодня в школу пойти не
 смогли, не успела дочку отвести, поскольку мне надо было решить вопрос о деньгах и пойти в ЖЭК. Волонтер общественной организации «Дорога к дому» привез нам некоторые продукты: сахар, гречку…

 На мой вопрос, что сейчас больше всего необходимо, Наталья ответила:

 — Квартира. Еще бы хотелось, чтобы детские деньги выплачивались вовремя. Когда Таня была маленькой, их могли задержать и на месяц. Сейчас такого нет, платят регулярно, но выплату денег частями практикуют.

 Вот так, благодаря общественникам, семья Натальи снова в полном сборе. Потрясение с отъемом детей завершилось, чего, к сожалению, нельзя сказать о семье Евгении, о которой тоже рассказывал «Юг» в публикации 24 ноября.

 Напомню. Троих ее сыновей сотрудники криминальной милиции и МЧС забрали из квартиры в июле этого года, когда Евгения, по ее словам, ненадолго вышла в магазин. Металлическая оконная решетка была срезана, а оконное стекло разбито. С тех пор дети живут в первом детском приюте на Терешковой.

 За помощью Евгения обращалась в СМИ, прислала электронное письмо в «Юг», но ее история изначально была малопонятной. С ее именем связан секс-скандал с экс-начальником службы по делам детей горсовета Игорем Голосковым. Их обоих обвинили в растлении малолетнего сына Евгении Ивана 2009 года рождения, который был с матерью в кабинете чиновника. Евгения вначале обвиняла экс-начальника службы в том, что он ее изнасиловал в кабинете, а затем резко изменила свои показания, дескать, изнасилования не было, а заявление сделано под давлением сотрудников милиции.

 В письме, направленном в «Юг», Евгения не сочла нужным каким-то образом напоминать о печально известном скандале. Мы писали о том, что Евгению пригласили в городскую службу по делам детей в тот день, когда должно было приниматься решение, касающееся дальнейшей судьбы ее детей. Мы надеялись на положительное разрешение возникшей ситуации. Увы…

 Прокомментировать эту ситуацию я попросила исполняющего обязанности начальника городской службы по делам детей Владислава Носова.

 — Суд прокомментирует, — ответил он мне по телефону. — Мы подали документы в органы опеки Малиновской райадминистрации. Иск в суд о лишении родительских прав будут подавать органы опеки.

 — Как вы считаете, Евгения заслуживает такое наказание? — спросила я.

 — Не только такое, она заслуживает уголовное наказание, там уголовное дело не закрыто. Мы ждем решения суда. Я сегодня очень занят, поэтому раздражен (?! — Авт.).

 Начальник отдела по социальным вопросам Малиновской райадминистрации Лина Перчеклий сказала:

 — Органы опеки находятся у меня в подчинении. Им было поручено оформить на бланке органов опеки решение комиссии по защите прав детей Одесского горсовета и отдать его заместителю городского головы Елене Павловой, что было исполнено. Иски в суд подает либо служба по делам детей, либо прокуратура. Комиссия по защите прав детей приняла решение лишить родительских прав маму, папу и второго папу. Двое сыновей — от одного брака, третий сын — от второго. Возможно, взять опеку над детьми позволят бабушке при условии, что контакта с родителями не будет.

 Итак, после таких комментариев история семьи Евгении не стала более ясной, а совсем наоборот. Лина Перчеклий посоветовала мне обратиться в Хмельницкое районное отделение милиции Одессы и ознакомиться там с уголовным делом, возбужденным еще пару лет назад в отношении родителей трех мальчиков. Дескать, дело возбуждено в связи с тем, что к детям применялось насилие. Какое насилие имелось в виду — физическое, сексуальное или психологическое, начальник отдела по социальным вопросам не уточнила. Во всяком случае, по ее словам, упомянутое уголовное дело никак не связано с секс-скандалом.

 Станут ли дети Евгении и ее двух мужей социальными сиротами или нет, решать суду. Подождем. Если же Евгения сочтет нужным пролить свет на темные пятна, окутанные тайной, готовы ее выслушать.

 Почему служба по делам детей сохраняет интригу, мне непонятно. На всех пресс-конференциях, посвященных проблеме социального сиротства, специалисты в один голос заявляют о необходимости совместных усилий для борьбы с этим злом. Может, у этой службы свой «рецепт»?

Елена УДОВИЧЕНКО // yug.odessa.ua