У одесситки отняли троих детей и потребовали закодироваться (ФОТО)

Информация, появившаяся на интернет-сайтах и в печатных изданиях, о том, что у одесситки Натальи незаконно отняли троих детей и потребовали закодироваться от алкоголизма, получила громкий общественный резонанс.

О социальном сиротстве заговорили на «круглых столах» и пресс-конференциях.

 Случай оказался не единичным. На электронную почту «Юга» пришло письмо от женщины по имени Евгения. Она написала о том, как ее троих малолетних сыновей сотрудники криминальной милиции Хмельницкого отделения Малиновского РО ОГУ ГУ МВД Украины в Одесской области забрали из квартиры во время ее отсутствия. Детей отправили в детский приют №1 на Терешковой.

ПЕЧАЛЬНАЯ СТАТИСТИКА

 Прокомментировать ситуацию с Натальей я попросила секретаря комитета по делам семьи общественного совета при Одесской областной государственной администрации Алину Терновенко. Мы договорились с ней встретиться в пресс-центре ИА «Контекст-Причерноморье», ее пригласили как участника «круглого стола» на тему: «Социальное сиротство». Организовала «круглый стол» телекомпания КТВ, а коллеги-тележурналисты любезно разрешили мне в качестве зрителя поприсутствовать на своем эксклюзивном мероприятии. Там Алина Терновенко поведала Наташину историю для всех, а по окончании «круглого стола» уточнила для меня некоторые детали. Я тоже расскажу эту историю, но начну со статистики, озвученной во время обсуждения проблемы.

 — В Украине зарегистрированы около ста тысяч детей-сирот. В Одесском регионе их немного более шести тысяч. Около восьмидесяти процентов из них — социальные сироты, то есть дети, лишенные родительской опеки при живых родителях, — сказала руководитель центра защиты детей, председатель комитета по защите детей и здравоохранению общественного совета при облгосадминистрации Елена Самойлова.

 О том, что статистика, мягко говоря, не радужная, говорили все. Ведущий «круглого стола» Дмитрий Кокшаров привел данные из «истории вопроса». Так, в годы Великой Отечественной войны в СССР были зарегистрированы около шестисот тысяч сирот, а сейчас на территории России — большей части бывшего Союза — зарегистрированы около восьмисот тысяч сирот.

 — Это только в России, а если добавить Украину и все остальные бывшие республики, то нынешняя картина будет весьма печальная, — прокомментировал он. — Мы теряем молодое поколение.

 Его тут же поддержала Наталья Сидорова, директор благотворительной организации «Источник возрождения»:

 — В годы войны люди были человечнее, усыновляли чужих детей, не были к ним равнодушны, не делили ребятишек на своих и чужих. Многие из них до сих пор живы. Мне даже трудно представить, что сейчас чувствуют эти люди, прошедшие через голод и холод. Что они думают о родителях, бросивших детей? Неужели куска хлеба не хватает в этой мирной жизни?

 И опять-таки о статистике. На запрос Алины Терновенко в администрацию президента служба по делам детей Одесской облгосадминистрации ответила, что в 2011 году в нашей области были лишены родительских прав пятьсот семьдесят семь родителей, а в первом полугодии этого года — пятнадцать.

 — Ссылаясь на отсутствие информации, служба по делам детей не расшифровала нам, что означает эта численность, — сказала мне Алина Терновенко. — Нам неизвестно, учтены ли в этих цифрах семьи, где родительских прав лишены сразу оба родителя? И сколько из семей были многодетными? Не может быть такого, чтобы чиновники этой службы не имели такой информации. Дети из многодетной семьи — это дети особой категории: их нельзя расселять по разным интернатам. Они должны жить вместе. Такие сведения не могут отсутствовать, но почему все это скрывается от общественности, нам непонятно.

 На «круглом столе» прозвучали еще такие статистические цифры: из тысячи выпускников училищ прошлого года, разумеется, сирот, положенное по закону жилье получил только один. Процент обеспеченности жильем посчитать нетрудно — одна тысячная процента.

СИРОТЫ ПРИ ЖИВЫХ РОДИТЕЛЯХ

 Большую часть своей жизни участники «круглого стола» посвятили борьбе с социальным сиротством. И на собственном опыте убедились, что бороться надо не с последствием, а с причиной. Вовремя поддержать кризисную семью, не дать ей разрушиться, не допустить ситуацию, когда дети окажутся в детдоме, это главное, к чему стремятся общественники в своей работе, но преград на этом пути очень много.

 — Проблема одновременно социально-экономическая, нравственная, духовная, — сказала Елена Самойлова. — Родители спиваются и оказываются не в состоянии содержать своих детей. Эти дети попадают в приюты, интернаты, детские дома. Возникает и проблема здоровья нации, когда рождаются больные дети, и родители от них отказываются. Случается, малолетние матери отказываются от своих малышей, так как не в состоянии их вырастить.

 — Еще одна причина — социальная безответственность, — продолжила Наталья Сидорова. — Государство, к сожалению, позволяет своим гражданам опуститься до черты, что называется, ниже плинтуса, отдать детей на попечение и деградировать. В Белоруссии, например, ни одна семья, оставившая детей, не может уклониться от выплаты алиментов на их содержание. Там родители лишаются прав, но не обязанностей. Их могут принудительно заставить работать. Работы, естественно, малооплачиваемые, но все равно часть денег идет на содержание ребенка.

 У нас тоже есть норма закона, согласно которой мать, лишенная родительских прав, обязана платить алименты, но, как правило, она не работает, ведет асоциальный образ жизни, и заставить ее платить невозможно. У нее ничего нет. Вместе с тем, есть много вакансий, например, дворников. Если горе-матерей принудить работать, то они хоть что-нибудь платили бы на содержание детей, и одновременно это было бы социальным воспитанием.

 Участники «круглого стола» считают, что норма закона о выплатах алиментов сама по себе ничего не решает. Нужна неразрывная связь кризисной семьи с органами местной власти, государственными структурами и общественностью. Зачастую эта связь оборвана, и результат этого — социальное сиротство. 

 — Социальная безответственность ведет к деградации общества. Создается ситуация, когда мама не отвечает за своего ребенка, бизнесмен не отвечает за свои слова, люди не отвечают за свои поступки. Это развал общества, — сказала администратор благотворительного проекта «Дадим шанс сироте» Светлана Рогачева. — Социальные сироты взрослеют и зачастую становятся теми, кого мы боимся на улицах. Они не знают, как жить в нашем обществе, они к нему не адаптированы. Их не учат, как создать семью, как распорядиться семейным бюджетом, как собрать пакет документов на оформление каких-либо социальных выплат, как цивилизованно решить квартирный вопрос.

 Алина Терновенко заметила, что службы, призванные поддерживать кризисные семьи, все чаще превращаются в карательные органы. Общаясь с «подопечными» мамашами языком ультиматумов, сотрудники таких служб заявляют: или ты исправишься, или мы заберем детей. При этом мало кто объясняет, что понимается под словом «исправишься». Это может означать не только бросить пить и устроиться на работу, но и улучшить жилищные условия. Выполнить эти требования без государственной поддержки, помощи местных властей и общественности кризисные семьи не в состоянии. Итог печален: без отцовского и материнского внимания дети вырастают в интернатах, а затем в точности повторяют судьбу своих родителей.   

ИСТОРИЯ НАТАШИ, МАМЫ ТРОИХ ДЕТЕЙ

 Ярким примером ненадлежащего отношения к кризисным семьям со стороны службы по делам детей и криминальной милиции является Наташина история, получившая громкий общественный резонанс.

 У Наташиных детей были все шансы ухудшить статистику города по социальному сиротству, а у нее самой мог появиться «статус» алкоголички, не попади она в поле зрения женщин-общественниц.

 — Все происходило на наших глазах, — рассказывает Алина Терновенко. —  История ужасная. Это теперь можно говорить спокойно, когда мы видим весьма позитивные сдвиги в деле Наташи, а тогда сам Бог послал нам эту встречу.

 Дело было так. Летом этого года в службе по делам детей шли горячие споры о возможном создании реабилитационных центров для кризисных семей, громко обсуждались общественные инициативы по решению жилищных проблем сирот, вышедших во взрослую жизнь, решались и другие вопросы. Разгоряченными мы вышли из зала заседания и увидели молодую женщину, стоявшую в коридоре. Вначале мы даже прошли мимо, но пройдя пару шагов, что-то заставило нас обернуться. Мы подошли к ней и спросили: что случилось, кого она ожидает?

 Она ответила, что 26 июня этого года сотрудники милиции забрали у нее троих детей. Младшему было тогда четыре месяца, и она кормила его грудью. Старшую девочку поселили в первом детском приюте, двух младших детей отправили в детский дом. «Мне сказали, что я алкоголик, заставили закодироваться, — сообщила она нам. — Я так и сделала. Детей мне не возвращают, грозят лишением родительских прав».

 Мы не увидели у женщины признаков злоупотребления алкоголем, стали изучать ее документы. Наталья — одесситка. Она и ее родная сестра сироты. После смерти родителей им осталась в наследство квартира, в которой они и живут. Жалобу в службу по делам детей на Наталью написала сестра, сообщив, что Наталья ежедневно пьет два литра пива.

 — Я ездила к Наталье домой. Признаков алкоголизма не обнаружила. Свою крошечную часть квартиры Наташа обставила мебелью, насколько позволяла жилплощадь. Там было все необходимое для жизни, включая двухъярусную детскую кровать.

 Детей у Натальи забрали незаконно, без решения суда. Ей показали жалобу сестры, назвали алкоголиком и потребовали, чтобы она закодировалась. В течение недели, после того как забрали ребятишек, служба по делам детей подала иск в суд. Мать о заседании не уведомили…

 В службе по делам детей нам как-то очень уверенно сообщили, что Наташа обязательно будет лишена родительских прав. Нам стоило больших усилий затормозить этот процесс. Прошло четыре месяца, и Наташа проявила себя с лучшей стороны. Я попросила показать мне документ, подтверждающий, что она алкоголик. И как вы думаете, что мне показали? Справку о кодировании от алкоголизма.

 В документах Натальи имелся сертификат от нарколога, что она не алкоголик, и заявление десяти соседей о том, что она хорошая мать, но эти документы не были интересны службе по делам детей.

 Мы не хотели придавать огласке этот случай, думая, что служба по делам детей сама признает свою ошибку, но, к сожалению, сотрудники службы на диалог с нами не пошли. После огласки этого факта в СМИ к нам начали обращаться люди из районов области, например, Арцизского. Оказывается, таких случаев, когда детей насильно забирают из семьи, а родителей принуждают кодироваться, много. Просматривается некое искусственное создание социального сиротства, когда по заявлению соседки могут прийти и забрать детей, и основанием для этого будет только это заявление.

 По словам А. Терновенко, Наталью окружили вниманием. Ей помогают социализироваться. Она регулярно посещает психолога. Кроме того, ежедневно навещает детей. В один день едет к дочери в приют, на другой — в детдом к малышам. Любому понятно, что мать-алкоголичка делать этого не стала бы.

 — В приюте Наталью просили не приезжать так часто, дескать, это огорчает детей, к которым никто не приходит, — сказала Алина Терновенко.

 Заведующая первым приютом Татьяна Жадан мне объяснила, что для такой просьбы есть основания. Во-первых, дети всегда заняты. С ними работают преподаватели, руководители кружков, а во время тихого часа все спят. Во-вторых, родители норовят их чем-нибудь накормить, а в приюте пятиразовое питание. И, наконец, действительно, после ухода мамы расстроен и ребенок, и те дети, кого не навещают.

 По имеющейся информации, судебное заседание, на котором должна решиться судьба Натальи и ее детей, назначено на двадцатое декабря.

У ЕВГЕНИИ ТОЖЕ ОТНЯЛИ ДЕТЕЙ

 «В июле этого года у меня из квартиры были выкрадены сотрудниками милиции и МЧС трое маленьких сыновей (Иван 2009 г.р., Александр 2006 г.р., Кирилл 2004 г.р.), — так начинается электронное письмо в «Юг» Евгении. — Я отлучилась из дома на час, за это время приехал сотрудник Хмельницкого отделения милиции Кувшинников с бригадой МЧС и «скорой помощи». Вырвали на окне решетки, разбили стекло и через окно забрали детей».

 Евгения пишет, что в тот день ходила с детьми в магазин, делала покупки. Не видеть ее соседи не могли, тем не менее подписали заявление: якобы она отсутствовала четверо суток. Детей поместили в первый приют, и с тех пор они находятся там.

 Письмо эмоциональное. Режим в приюте Евгения называет «тюремным», а детей «без вины заключенными», так как посещения родителями, по ее словам, разрешены три раза в неделю по двадцать минут.

 За время проживания в приюте дети Евгении трижды побывали в инфекционной больнице с простудой, чего дома с ними никогда не случалось. Евгения возмущена тем, что дети запуганы, и на вопросы, что кушали, наизусть рассказывают меню. Женщина считает, что дети голодные, только боятся об этом сказать в присутствии воспитателя. Старший сын Евгении закончил первый класс, но в приюте его определили в третий, поскольку уровень знаний, который там требуется, очень низкий.

 «Сколько еще мы сможем терпеть!!! Сил больше нет. Дети, я и муж находимся в состоянии постоянного стресса и страха. Меня, одесситку с высшим педагогическим образованием, квартирой со всеми удобствами, хотят лишить родительских прав. Раньше издевались над многодетными семьями из глубинки, теперь ювенальная юстиция пробует свои силы в борьбе с благополучными семьями одесситов, — пишет в письме Евгения. — В свои тридцать девять лет я не первый раз сталкиваюсь с беспределом властей, но вот у моих детей этот печальный опыт начался слишком рано: в три, шесть и восемь лет. Вот оно, раннее развитие по системе ювенальной юстиции. Темные делишки боятся света, так помогите же осветить! И спасти детей…».

 Проверкой качества питания детей в приюте, вероятно, после этого письма должны заняться сотрудники соответствующих служб. Журналисты это проверить не могут.

 Заведующая первым приютом Татьяна Жадан сообщила, что дети Евгении прививки не получали. В районной поликлинике имеется письменный отказ матери от всевозможных прививок детям:

 — В детском коллективе дети болеют, и это ни для кого не секрет. Дети должны быть привиты. Не мудрено, что они попали в инфекционную больницу.

 На мой вопрос, как долго дети пробудут в приюте и когда они смогут вернуться домой, Татьяна Жадан ответила:

 — Это решаем не мы. Дети поступили в приют по линии криминальной милиции. В наши обязанности входит только их содержание. Остальные вопросы надо выяснять в службе по делам детей.

 К сожалению, в письме Евгении слишком много намеков, которые она никак не расшифровывает. Из ее письма мне, автору этой статьи, неясно, о каком «беспределе властей» вспоминает Евгения, и на какие «делишки» она намекает.

 — Я могу комментировать только то, что мне понятно, — сказала Алина Терновенко. — В истории Евгении мне очень многое неясно.

 — Я могу комментировать то, что касается моих должностных обязанностей, — сказала и Татьяна Жадан. — История Евгении получила слишком громкий резонанс, и я это комментировать не стану. Могу только сказать, что она без разрешения, обманным путем провела на территорию приюта журналиста какого-то издания.

 Добавлю, что СМИ Евгения известна как фигурантка секс-скандала с участием экс-начальника службы по делам детей горсовета Игоря Голоскова. Их обоих обвиняли в растлении малолетнего сына Евгении, который был с матерью в кабинете чиновника. Евгения вначале обвиняла экс-начальника службы в том, что он ее изнасиловал в кабинете, а затем резко изменила свои показания, дескать, изнасилования не было, а заявление было написано под давлением сотрудников милиции.

 В письме, направленном в «Юг», Евгения не сочла нужным каким-то образом напоминать о печально известном скандале.

 Когда материал готовился к печати, Евгения позвонила и сообщила, что в пятницу, 23 ноября, городская служба по делам детей намерена принять решение в отношении дальнейшей судьбы ее детей. К пакету документов, представленному на рассмотрение, Евгения приложила акт обследования жилищных условий семьи. Это очень значимый документ при решении таких спорных вопросов.

 — Приходил представитель ЖЭКа, который констатировал, что ремонт в квартире завершен на восемьдесят процентов. Квартира пригодна для проживания, — сообщила Евгения.

 Когда читатели откроют этот номер, судьба детей, вероятно, будет уже решена, и хочется верить — положительно. Сыновья Евгении не пополнят «статистику».

«РЕЦЕПТЫ», ПРОВЕРЕННЫЕ ЖИЗНЬЮ

 Участники «круглого стола» предлагают много практических «рецептов» борьбы с социальным сиротством.

 Перво-наперво, сироте надо помочь адаптироваться в нашем обществе, помочь создать семью и обеспечить его жильем. В рамках программы «Дадим шанс сироте» таким шансом воспользовались сироты муж и жена Иван и Наталья Украинцевы. У них уже есть крошечная дочка.

 —  26 июля этого года мы провели телемарафон по сбору денег на покупку сельского домика для этой семьи, — сказала Светлана Рогачева, администратор проекта. — Телемарафон прошел замечательно! Сейчас по контактным телефонам марафона звонят люди, желающие принять участие в этой инициативе. Есть организации, которые хотят купить дом сироте. Дом купили в Балтском районе. Так двое сирот и их ребенок обрели свое жилье. Сейчас там идет ремонт, потом мы завезем мебель.

 — Следует заметить, что в опустевших селах много заброшенных домов — заходи и живи, но мы хотели именно купить дом, и именно там, где стопроцентно гарантирована работа. Мы уже знаем, какую зарплату молодые супруги будут получать, какой у них будет график работы, — сообщила координатор проекта Наталья Сидорова.— Там есть детский садик, действующая школа, а самое главное — надежные, доброжелательные соседи. Сироты, выросшие в интернате, должны научиться жить в нашем обществе.

 Наталья Сидорова рассказала, что их программа выгодно отличается от ранее существовавших тем, что сирот намерены расселять  не в общежитиях или домах для совместного проживания, а среди обычных людей, чтобы социальное сопровождение шло в течение жизни:

 — На этом примере мы показали, что можно решить одновременно две проблемы — сиротства и пустеющих сел. Председатель сельсовета может связаться с интернатами, профтехучилищами, сообщить, что есть вакансии. Пока сирота будет учиться в училище, он будет знать, что его ждет рабочее место. Не всем дано быть начальниками, а выпускники, о которых мы говорим, могли бы нормально работать на земле. Им надо предоставить такую возможность. У нас же села в критическом состоянии.

 Пользуясь случаем, участники «круглого стола» обратились ко всем людям, которые хотят помочь сиротам. Инициатива называется «Содружество сильных». Контактный телефон: 0677504375.

 Первого декабря в парке Горького пройдут концерт и ярмарка. Часть вырученных денег пойдет на покупку сельских домиков для сирот. Помочь можно по-разному: молитвой за сирот, деньгами, своим участием. Главное — не оставаться  равнодушными. Человеческий фактор еще никто не отменял. Общественницы готовы выслушать любого сироту, нуждающегося в поддержке. По телефону 700-54-46 можно звонить Алине Терновенко. 

Елена УДОВИЧЕНКО // yug.odessa.ua