«Зубы дракона» дают всходы. Почему Юг Украины становится оплотом украинофобии?

КОРНИ И ПОБЕГИ «ОСОБОЙ НОВОРОССИИ»n Корни проблемы не новы. Еще в начале 1990-х, в эпоху парада суверенитетов на всем постсоветском пространстве и общей непрочности былых республиканских границ, Одесса и

Крым впервые позиционировали себя как особые земли, случайно оказавшиеся в составе Украины и неприемлющие новую политико-географическую реальность.

Идеи о «Новороссии» как об отдельном, особом крае начали пропагандироваться в 1992 году. Причем идеологическое обслуживание этих идей озвучивалось из-за российской границы. Так, одним из первых появившихся в печати «манифестов» новороссийского сепаратизма стала статья калининградского историка и политолога Игоря Гурова под названием «Новороссия — земля руссоукраинцев». Гуров начертил и первую карту новороссийских земель, куда включал Донбасс и почему-то Молдову-Бессарабию. Вот что писалось в той примечательной статье, которую ныне приводят как один из «краеугольных» документов новороссийской «особости»: «В связи с курсом украинской коммунистической и националистической номенклатуры на полное отделение республики от Союза в средствах информации все чаще поднимается вопрос о судьбе Новороссии — обширном пространстве четырех бывших губерний России: Херсонской, Екатеринославской и Таврической (кроме Крыма), а также Бессарабской, стоявшей особняком. Это теперешние Одесская, Николаевская, Херсонская, Кировоградска, Днепропетровская, Запорожская, частично Луганская и Донецкая области Украины, а также Республика Молдова».

Гуров доказывал, что эти земли включены в состав Украины большевиками исключительно по принципу наличия пролетарских партийных кадров. Подобный волюнтаризм большевиков объяснялся желанием получить контроль над Донецко-Криворожской и Одесской советскими республиками, а также советской республикой Тавриды в условиях немецкой оккупации Украины в 1918 году. Отсюда выводились идея об искусственности нынешних украинских границ, «склеенных» по принципу не самоопределения, а исключительно большевистского партийного подхода.

В 1991 году возникло несколько организаций, открыто пропагандировавших идеи новороссийской самостоятельности, среди них культурно-просветительное общество «Новороссия», перерегистрированное позже в общественную организацию с аналогичным названием. Один из ее руководителей — Григорий Рычагов — периодически выступал с идеями о «Новороссии» в качестве народного депутата Верховной Рады Украины 2-го созыва.

В период правления Леонида Кучмы центр новороссийского «самостийничества» переместился в Крым, апогеем чего стало недолгое президентство Юрия Мешкова осенью 1994 — весной 1995 годов. После «показательной порки» и бегства последнего в Москву «новороссийские» поползновения перешли в разряд латентных и временно перестали быть актуальным политическим трендом. Казалось, новороссийский сепаратизм перешел в ранг умственных упражнений маргинальных местных публицистов, но его новый всплеск случился во времена оранжевой революции.

Тогда, в 2004 году, сторонники Виктора Януковича в Одессе предложили выделиться в отдельный Новороссийский край. Эта идея ничем не отличалась от озвученных на небезызвестном Северодонецком съезде. К предложению благосклонно отнесся тогдашний одесский мэр Руслан Боделан, в то время как губернатор области Сергей Гриневецкий занял более сдержанную позицию. Не исключено, что падение Боделана, случившееся после прихода к власти Виктора Ющенко, было обусловлено и его позицией по поводу Новороссии. Тем более что экс-градоначальник поддерживал эту же идею в начале 1990-х, будучи главой одесского облисполкома.

В новых условиях «оранжевой эпохи» идею новороссийского сепаратизма подхватила и развивает одиозная партия «Родина». И вот теперь все стало более серьезно, ибо эта партия уже представлена во власти, пока что — одесской. «Особость» украинского Юга сопряжена в идеологии крайних русофильских радикалов с идеями федерализма (читай — разделения страны), русского языка как второго государственного и — самое главное — с пропагандой «Русского мира» и «глубокой разработкой» тезиса о «двух Украинах». В качестве главного объекта для идеологической риторики «Родины» избрана Галичина и — шире — вообще все, что связано с минимальным проявлением национального самосознания. Рупором партии служит небезызвестный во всеукраинских масштабах одесский телеканал АТВ. Излагаемые на этом телеканале идеи могут казаться излишне клишированными и совсем уж геббельсовскими по стилю, если бы не одно «но»: недавние результаты опроса общественного мнения Юга Украины. Эти результаты показывают реальный рост неприятия здешними жителями Галичины и популярность идеи разделения Украины.

«ЗОНА ОТЧУЖДЕНИЯ»

На 20-м году независимости ситуация выглядит не менее критической.

Согласно данным исследования региональной толерантности в Украине, проведенного в июне 2011 года Киевским международным институтом социологии по заказу Института прав человека, противодействия экстремизму и ксенофобии, на Юге 69% жителей считают, что политические взгляды жителей Запада Украины близки к фашизму (другой вопрос — что они под этим понимают). Еще 51% считает, что эти взгляды мешают европейским преобразованиям. С 20 до 43% возросло количество тех, кто думает, что жизнь в Украине была бы лучше, если бы в ее составе не было Западной Украины; от 58 до 75% — что взгляды Запада опасны для целостности страны.

Замечу, что при этом на Востоке страны — на Донбассе — уровень конфронтации с остальной Украиной прослеживается в несколько ином ключе. Там количество респондентов, которые считают, что в Украине не существует регионов с противоположными политическими взглядами, сократилось с 44 до 34%. Правда, при этом с 15 до 21% выросло количество тех, кто считает Галичину «регионом-антагонистом», но эти показатели не сравнятся с показателями Юга.

Как отмечается по результатам исследования, ключевое отличие между Югом и Востоком Украины следующее: для Востока более характерна тенденция к ощущению различий между регионами в целом, при более умеренной адресной региональной нетерпимости. В то время как для Юга, напротив, склонность к дифференциации регионов снизилась, но нетерпимость конкретно к Западному региону заметно возросла.

Наивысшие показатели нетерпимости прослеживаются на Юге — 61,3, и Востоке Украины — 50,3. При этом в самой Галичине уровень нетерпимости к юго-востоку — 43,8.

Конечно, на Юге и Востоке ангажированные комментаторы объясняют такие показатели следующим образом: Галичина хочет продолжать жить за счет «регионов-кормильцев» и при этом навязывать им свою идеологию, все еще надеясь на возвращение «оранжевых порядков». Потому-то и цепляется она за украинскую государственность, в то время как мы тут, на юго-востоке, ненавидим «тягнибоковских фашистов» и не хотим быть с ними в одном государстве. Такие нестроения усилились за четыре месяца после аналогичного опроса, проведенного в феврале 2010 г. Неужели провокация 9 мая дала такие плоды? Во многом этот так, но суть проблемы глубже.

КРЫМ: БОРЬБА С «РЯЖЕНЫМИ»

Крым был и остается чрезвычайно благодатным местом для развития сепаратистских и даже потенциально террористических тенденций. Именно полуостров все 20 последних лет является ареной самых разнообразных по форме, но однообразных по содержанию провокаций откровенно украинофобского характера. Наличие в севастопольских бухтах флота РФ лишь способствует постоянному будированию радикально-сепаратистских настроений. Да и крымскотатарский вопрос играет свою роль. Крымский раскол проходит не только по линии «русское — украинское», но и по линии «христианское — мусульманское». При этом активность разного рода парамилитарных организаций в Крыму, в первую очередь казачьих, является существенным фактором для дестабилизации полуострова. Пусть эти организации кажутся со стороны несерьезными, но, похоже, «донецкие» правители автономии так уже не считают. То, что казалось безобидным, нарочитым и даже полезным для борьбы за власть в эпоху Ющенко, теперь становится существенной проблемой для «регионалов» из центральной администрации Крыма. Именно приход Партии регионов и серьезное давление на местные политсилы показало истинную способность и желание этих группировок сопротивляться. Оказалось, что на полуострове есть несколько «настоящих буйных», которые уверены в своей безнаказанности, надеясь на поддержку крымчан, разочарованных и обозленных улучшением жизни «уже сегодня».

Блиц-визит экс-президента Крыма Юрия Мешкова на полуостров был откровенной провокацией с целью выявить реакцию украинского руководства. Реакция оказалась адекватной. Вслед за Мешковым в Россию может отправиться и главный буян из числа казачьих «атаманов» Крыма — Виталий Храмов. Выдворение непримиримого атамана должно стать актом еще более показательным, чем быстротечная «эвакуация» Мешкова.

Казачьи организации Крыма опасны для «регионалов» и в сугубо практическом ключе. Терпеть подобных конкурентов, еще и получающих «подпитку» либо из-за северо-восточной границы, либо от местных олигархов, крымская администрация не намерена.

Пока что такая тактика приносит некоторые плоды. Но ментальной ориентации населения Крыма не меняет. «Донецкие» теряют популярность на полуострове, и разочарование граждан может принять любые формы. И тут у властей остается еще один козырь — пугать крымчан призраком западноукраинского фашизма. Мол, только мы, власть, можем спасти страну от злобного оскала потомков СС «Галичина».

ОДЕССА: «КЛИЕНТ СОЗРЕЛ» И ХОЧЕТ В ДРАКУ

В Одессе, в отличие от Крыма, сложилась иная ситуация. Именно Одесса теперь становится центром воинствующей украинофобии. Партии «Родина» Сергея Маркова дана в городе реальная власть. Это не значит, что город поставлен под контроль «марковцев». Но это означает, что они остаются одной из базовых опор одесского мэра. «Родина» — своего рода «преторианцы» Костусева, которым за службу дан карт-бланш на отбирание собственности у членов предыдущей властной команды.

Пока что «Родина» наращивает экономическое и связанное с ним политическое влияние. Похоже, одесская власть и лично мэр впали в зависимость от Маркова. Наблюдается явный симбиоз ПР и «Родины», в котором каждый играет свою роль, готовясь «кинуть» партнера при случае. Пока что в сферы экономических интересов друг друга обе команды не вмешиваются. Влияние «Родины» остается локально одесским. Но проблема как раз в том, что население Одесщины начнет видеть в «марковцах» альтернативу Партии регионов. Пропаганда, помноженная на отсутствие реакции из Киева, начинает давать плоды. И они уже налицо — смотри опрос выше. «Регионалы» рискуют обмануть сами себя, хотя еще долго могут тешить себя иллюзиями полной контролируемости этого проекта — до тех пор, пока граждане Одессы и даже всего Юга не начнут ставить «галочки» напротив этой партии на выборах. Конечно, вряд ли сторонники Маркова наберут более 5%. Но аппетит приходит во время еды.

«Родина», запущенная как технический политпроект с целью отторжения голосов у ПР, очень быстро превратилась в силу, диверсифицировавшую покровительство и ресурсы и начавшую игру в собственных интересах. Почему же позиция Киева в одесском вопросе отлична от крымской, и «марковцев» не «бьют по рукам»?

Ответ первый кроется в том, что «Родина», как ни странно — это своеобразное выражение нереализованных амбиций одесситов на властном олимпе. Днепропетровский, донецкий и, условно, галицкий кланы уже побывали (донецкий находится) при власти. Харьков в ней также был представлен (например, Кушнаревым). Центральная Украина — тем более. Одесса же всегда была полуавтономным экономическим анклавом, жившим по принципу отчисления дани в центр в обмен на возможность делать местный «гешефт». В то же время одесситов на вершинах власти было и есть немного. Известные примеры можно сосчитать на пальцах — бывший глава Счетной палаты Валентин Симоненко, бывший глава ЦВК, а ныне председатель ВСЮ Сергей Кивалов, пару фигур рангом поменьше. Но это не клан. У Одессы вообще нет кланового мышления. Потому что каждый в этом городе — сам себе хозяин.

Клан может быть выстроен только на принципах жесткой иерархии. Идеологическое оформление тут — вторично. И «Родина» в этом плане — пример таких себе «новых одесских», организованных по принципам «старых донецких». Искаженное понимание одесского патриотизма, властные амбиции, желание передела собственности, помноженное на имперско-советскую составляющую, и дают в итоге нарочитую и воинствующую ориентацию на «русский мир». Недаром Марков побывал на приеме у патриарха Кирилла.

В этой связи с Москвой на самом высоком уровне кроется второй ответ, почему «Родину» не ограничивают в пропаганде украинофобских идей. Лучше попытаться вернуть их под больший контроль Киева, считают в столице, чем создавать имидж гонимой партии «новороссийско-русских патриотов». Тем более, что после 9 мая решено «Родину» пока на всеукраинский уровень не выводить и новый проект в виде контролируемой крайне русофильской силы из нее не делать. «Родина» приняла привила игры, демонстрируя согласие с Киевом, но наращивая влияние на Одесщине и более чем активно влияя на умы местного избирателя. А это может неизбежно вылиться в неприятные для ПР итоги голосования осенью 2012 года.

Наконец, третья причина толерантного отношения к «Родине» со стороны ПР — это понимание того, что протестные настроения на Юге нужно куда-то канализировать. «Родина» для этого очень удобна. Зачем «убивать» такую выгодную «курицу»? То есть ПР снова падает в зависимость от «младших товарищей». Чем товарищи непременно воспользуются.

ДОНБАСС: ВОЗВРАЩЕНИЕ «БЛУДНОГО РЕГИОНА»

Теперь стоит задуматься, почему на Донбассе рейтинг неприятия Галичины не столь высок, как на юге. Тому есть три причины. Первая заключается в том, что Донбасс теперь — регион правящей элиты. Он дождался своего звездного часа. И как бы ни разочаровались местные жители в «своих парнях» в киевских креслах, они всегда будут гордиться тем, что Киев взят «нашими». То есть, Донбасс хочет, чтобы выходцы из их региона продолжали руководить Украиной, но чтобы они при этом вели «правильную» политику для простых людей. О наивности этих надежд сейчас говорить не стоит. Но при таких настроениях, как ни странно, Донбасс становится ментально ближе к Украине, чем Юг. Тамошние жители уже не так хотят, чтобы «пришли русские и все наладили». Они хотят, чтобы все наладили свои.

Вторая причина отличий во взглядах Донбасса и Юга — социального свойства. Донбасс — пролетарский край, и местная гордость в своем замесе — именно рабочая. Отсюда и тезис о «кормлении» всей Украины. Донбасцы склонны противопоставлять себя скорее всей Украине в целом, а не конкретно Галичине или центру страны. Мол, мы — кормильцы и труженики, а все остальные — нахлебники. Этому стереотипу (как и многим) нужен свой Фрейд.

И третья причина некой большей толерантности нынешнего Донбасса к иным регионам — пропагандистского характера. Все-таки эти области остаются вотчиной ПР. Следовательно, сказанное и сделанное «своими» будет здесь восприниматься более позитивно и с большим доверием, чем исходящее от иных политсил, пусть даже идеологически родственных. Все эти «Русские блоки», «Русские Единства» и «Родины» для Донбасса — явления далекие и малоинтересные.

Именно пребывание ПР на верхушке власти способствует сближению Донбасса с остальными регионами. Потому вслед за объективной эволюцией партии власти в сторону учета национальных интересов можно ожидать и сдвига в менталитете граждан Востока страны — здешние жители начнут более лояльно относиться к государству Украина в целом.
* * *

Подводим итоги. Донбасс может полюбить Украину при одном условии — если будет ощущать себя доминирующей силой в стране. Так хозяин любит свое новое владение, даже если оно первоначально не нравилось и было населено враждебными «туземцами». И так как в ближайшем будущем исчезновения «донецких» из власти не предвидится, значит, и их базовый регион будет объективно сближаться с остальной частью страны.

А на Юге сейчас доминируют те же мотивации, которые на Донбассе господствовали лет 10 назад, в начале восхода ПР. Здешним псевдоэлитам хочется всем, в том числе столице, доказать крутизну, показать «кузькину мать», и чтобы при этом никто не контролировал сверху и не мешал «дерибанить». Для идеологического оформления этих притязаний избрана идеология «русского мира» как вроде бы пригодная к употреблению местным электоратом. И потому идея новороссийского сепаратизма раскручивается еще и внешними силами. Для этих сил попытаться «раскачать» Юг — последняя надежда разрушить Украину — раз не вышло с Донбассом.

Новороссийский сепаратизм сейчас более опасен, чем донецкий. Донецкого сепаратизма может скоро не стать как значимого ментального явления, а вот новороссийский и крымский жить будут. Тем более при поощрении — сознательном или нет — со стороны власти. Все-таки именно местные радикалы делают немало, чтобы разогреть пожар сепаратизма. А у наших людей очень силен культ «своих». «Своих» «обидели» во время 9 мая, а Партия регионов их предала — так сейчас мыслит сторонник «русского мира» среди простого электората на Юге. Потому так и вырос здесь рейтинг региональной нетерпимости.

И если «зубы дракона», уже проросшие очень глубоко, не начать вырывать на Юге сейчас, взрыв протестного сепаратизма здесь может оказаться сильнее предполагавшегося некогда взрыва на Донбассе. Ставка высока — существование Украины как государства.

КОММЕНТАРИИ

Ирина БЕКЕШКИНА, социолог, глава фонда «Демократические инициативы»:

— Эти процессы я бы не назвала украинофобией. Но существуют и другие данные о том, что Восток и Юг против объединения с Россией в единое государство. Речь идет о длительной традиции, которую постоянно поддерживают политики, а именно настраивание одного региона против другого, это началось еще с президентских выборов в 2004 году, когда Украину делили пополам и постоянно запугивали. На Востоке и Юге пугали украинский народ — украинизацией, заверяя, что люди должны разговаривать только на украинском языке, предупреждали, что у них отнимут их традиционные ценности, уничтожат их культуру. Здесь, конечно, вносят свою лепту и политики националистического толка. Все эти вещи, только в других формах, подпитываются и сегодня.

Евгений КОПАТЬКО, руководитель социологической компании R&B Group:

— Если говорить о радикализме, то я считаю, что это касается и востока, и запада — мы все больше понимаем, что мы разные. У каждого региона есть свое видение ситуации, поэтому конфликтность юго-востока, на мой взгляд, преувеличенная. Власть в этой ситуации не просто должна что-то делать, она обязана делать все, чтобы у нас был мир. Особенность нашей ментальности — это несолидарная нация. В истории было множество примеров внутригражданских конфликтов, когда мы сами себе делали больше вреда, нежели наши внешние противники. Если обратить внимание на нашу жизнь, поведение украинцев, их отношение друг к другу, то приходим к выводу, что начинать нужно, прежде всего, с себя. Не только власть обязана пропагандировать уважение к культурам и традициям людей, живущих на одной земле, но и мы сами, народ, должны совершать какие-то поступки, понимая, что власть за нас многие вопросы не решит, если мы сами не захотим жить вместе.

Если говорить о национальной идее, то время показало, что мы разные ментально: нас различают не только территории, но и восприятие истории, жизни. Полагаю, в этой ситуации нужно научиться понимать и уважать друг друга. Несколько лет назад власти пытались сделать так, чтобы в Украине доминировала идеология представителей определенных регионов. Сейчас процесс менее контрастный, у власти сейчас возможность сохранить межэтнический и внутригражданский мир. Слава Богу, за 20 лет независимости у нас не было кровавых конфликтов на межэтнической почве. Это можно отнести, по большому счету, к заслугам любого президента.

Владимир ВЬЯТРОВИЧ, историк:

— К сожалению, то, что мы наблюдаем в Одессе — это один из наиболее показательных и поразительных примеров того, что происходит по всей стране. Одесса является своеобразной испытательной площадкой по русификации Украины в целом. Но источник нетерпимости находится не на юге, а в Киеве. Проблема заключается в том, что политику русского шовинистического национализма не только поддерживает, но и продуцирует современная украинская власть в лице Президента, отдельных министров (особенно министр образования и науки, молодежи и спорта). Если исследования показывают какую-то нетолерантность в Украине, то ответственным за это должно быть центральное руководство, которое закидывает в общество множество провокационных идей, наподобие красного флага на 9 мая, закрытие украиноязычных школ и тому подобное. По-видимому, собственно это и усиливает раздор в обществе, который мешает нам развиваться.

Нынешнее руководство пришло к власти, опираясь на поддержку пророссийски настроенной общественности в Украине. Поэтому они пытаются таким образом удержать поддержку избирателей, которые отдавали за них свои голоса, но которые так и не увидели улучшения жизни. В действительности, представители власти — не просто русскоязычные люди, это люди, мыслящие на русском языке, которые никогда не были украиноцентристами, людьми, мыслящими по-украински, потому для них вопрос защиты или поддержки украинской культуры не существует. Некоторые из них вообще считают, что занимают те или иные должности для того, чтобы осуществлять в Украине политику так называемого «Русского мира».

Надеюсь, подобная политика власти приведёт к общественной активизации, к тому, что украинцы опять-таки вспомнят, как нужно отстаивать свои общедемократические и национально-культурные права. Сейчас мы стоим на пороге 20-й годовщины независимости, а это благоприятный случай вспомнить, что даже перед намного более жёсткой властью (советской), мы способны были отстаивать свои права. Это нужно делать и сегодня.

Сергей ПРОЛЕЕВ, доктор философских наук главный редактор журнала «Філософська думка», ведущий научный сотрудник Института философии им. Г. С. Сковороды НАН Украины:

— Как ни странно, в Украине украинофобские настроения всегда были более сильными и более массовыми, чем русофобские. А сегодня к тому же при власти находятся силы, которые сами по себе достаточно украинофобские. Хотя не столько сознательно, сколько по какому-то рефлексу; как и большинство того, что происходит в украинской политике, подчинено рефлексам, а не мышлению или программам. Их режим господства дает повод для разных антиукраинских настроений. А поскольку в государстве подобные настроения де-факто поощряются, то они без тормозящих факторов набирают обороты. Кроме того, когда постоянно ухудшается экономическая и социальная ситуация, нужно переключать внимание общества с собственной ответственности за неурядицы на какие-то раздражающие темы: язык, Бандеру, толкование истории и т. п. Такая себе «политическая сублимация».

Что касается радикальных пророссийских партий наподобие одесской «Родины». Нужно различать деятельность отдельных экстремистских группировок и настроения в обществе. Из своего общения с одесситами могу сделать вывод, что они относятся к подобным политическим радикалам довольно иронично, воспринимая их преимущественно по меркам городского юродивого. Пока еще. Одесская среда скорее отличается так называемым пофигизмом, чем антиукраинскими (или еще какими-то «анти») позициями. Не случайно явка избирателей в Одессе, если не ошибаюсь, самая низкая по стране. Это русскоязычный город, фактор языка играет свою роль, но не более того. Одесса принадлежит не Украине, России или каким-то экстремистским организациям; она принадлежит Одессе.

Если брать крымскую ситуацию, то она ощутимо отличается от других регионов Украины. Во-первых, крымскотатарский фактор, который вызывает, прежде всего, у русского населения разные опасения. Во-вторых, значительным является присутствие Черноморского флота, в целом действие российского влияния. А поскольку нынешняя Россия относится к Украине крайне негативно, это дает о себе знать. Не будем забывать, что Крым — это поле геополитической игры. Россия эту игру активно ведет, не гнушаясь никакими средствами. Не удивлюсь, если узнаю, что экстремистские и украинофобские настроения среди населения Крыма подпитываются и с помощью соответствующих российских спецслужб. Это азбука: дестабилизированный регион является открытым для всех внешних влияний.

В действительности вопрос украинофобии — это вопрос качества жизни в Украине. Когда идет речь об украинофобии в одних регионах и о русофобии в других, то это на самом деле является канализацией неудовлетворения жизнью. Человек попадает в трудное положение, часто оказывается за чертой достойного существования, следствием чего является состояние фрустрации и агрессии. А это питательная почва для активизации самых примитивных реакций и инстинктов. Украинофобия и русофобия относятся к таким элементарным инстинктам. Вместо того чтобы как-то обдумывать, анализировать ситуацию, обнаруживать ее причины и искать продуктивные решения, люди просто выливают свою злобу, усталость, отчаяние на ближайшее к себе окружение. Их можно понять, но ситуацию это только ухудшит.

Подготовила Людмила МОРОЗ, Летняя школа журналистики «Дня»
http://www.day.kiev.ua