«К участию в львовском десанте призывал в психопатических интонациях провокатор Кваснюк». Видео

Вот и остался позади шестьдесят шестой День победы в Великой Отечественной войне. День великой радости людей, выживших в этом пекле и еще нарожавших детей и внуков. День великой скорби по миллионам человеческих душ, в том же пекле загубленных.
Мы с женой всегда ходим девятого мая в гости к своему, родному нам ветерану – гвардии старшине 60-ой гвардейской Краснознаменной дивизии Григорию Дмитриевичу Балановскому, которому сравнялось уже восемьдесят восемь лет. Встретил нынче он нас, как обычно, бодро и весело, хотя вставал со стула куда тяжелее прежнего. И дело тут не в годах -- их он вроде не замечает. Фронтовое ранение дает себя знать. На него, артиллериста, когда рядом рванула авиабомба, опрокинулась сорокопятка – раздробила тазобедренный сустав, да так основательно, что хотели ногу отнять. Однако спасли. Но чем дальше, тем труднее Григорию Дмитриевичу ходить. Если может куда-либо добраться инвалидной «Таврией», еще ничего, но когда нужно ковылять на своих двоих, опираясь на палочку и костыль, – мука мученическая. Правда, он, сухонький, улыбчивый, среброусый пожилой красавец, не жалуется. Медленно, но неостановимо осиливает любую дорогу. Только обостряются скулы, и лоб орошает пот, да глаза обращаются внутрь себя, будто он невольно прислушивается к своей боли.

Седьмого числа однополчане увлекли его на традиционный праздничный привал, на 411-ую батарею. Рискнул, поддался на уговоры. Нельзя же пропустить случая повидаться со своими. Туда, конечно, довезли. Но от границы, за которой обрывается асфальт, до места, где были установлены столы, путь его лежал по колдобинам неухоженной дубовой рощи. Пока дотащился, теряя последние силы, праздник был уже в самом разгаре, с тостами, большим начальством в почетном президиуме и всем прочим, что в таких случаях у нас полагается. А ему предстояла, как вы понимаете, и дорога назад. Вот отчего 9 мая старый солдат скрипел, поднимаясь к нам навстречу и подтаскивая за собой непослушную ногу. А ему бы не раненую конечность костерить, а помянуть незлым, тихим словом тех, кто довел воинов одной из самых страшных войн в истории человечества до такого состояния, в котором они пребывают теперь.

Кто смотрел вчера ТСН, запомнил, должно быть, позорный сюжет о том, как в Киеве старикам и старухам, которых мы на руках должны носить, чуть не переломали уцелевшие ноги-руки в сражении с оголтелой молодежью из-за тарелки гречки на одном из привалов, устроенном на сей раз депутатом Калашниковым. Думаете, этим пацанам с холодными глазами скинхедов так уж эта гречка понадобилась? Нет, конечно. Они туда «по приколу» лезли. В отличие от дедов и бабусь, сдавленных равнодушной толпой, некоторые из которых эту вязкую кашу, чтоб ей пусто было, вываливали из мисок в заранее припасенные целлофановые кульки. Зачем? Стыдно сказать. Чтобы унести домой и там, быть может, растянуть, как лакомство, на целый день.

Григорий Дмитриевич, слава Богу, окружен любящими людьми, и пока живы-здоровы его дочери, внучки, вся дружелюбная, крепкая семья, ему нищенство не грозит. Но из чувства справедливости и он не может спокойно говорить о копеечных подачках к праздникам и медленном, ползучем, неуклонном обнищании своего ветеранского сообщества. Подумайте только, сколько среди них тяжелых инвалидов, для которых машина -- необходимость, средство протезирования, спасение. Но если в советские времена на ремонт их железных друзей, которые, как всякое нашенское авто чаще ломаются, чем ездят, выделялось по сто двадцать рублей – весьма солидная для тех лет сумма, то теперь это около восьми десятков гривен, курам на смех. А мы рассказываем, что относимся к ветеранам все лучше и лучше. Прямо как у Леонида Филатова: «Утром мажу бутерброд, сразу мысль: «А как народ?» И икра не лезет в горло, и компот не льется в рот!»

Хотите сказать, что я перебарщиваю, что негоже сегодня, в день, когда здравицы и тосты еще витают в воздухе, заниматься подлым очернительством? Ладно. Тогда я попрошу вас проделать в уме нехитрый подсчет. Но сначала одна оговорка. Гвардии старшина Балановский начал войну в Днепропетровске, а закончил ее, регулярно возвращаясь после всех ранений в строй, в Берлине. Он – настоящий солдат-окопник, из тех, о ком прекрасный прозаик Вячеслав Кондратьев однажды написал, что срок их пребывания на фронте укладывался в интервал от трех дней до трех месяцев. За это время солдата либо убивали, либо ранили и чаще всего так, что из госпиталя на передовую он уже не возвращался. Григорию Дмитриевичу была дарована жизнь. Он уцелел. По всей стране таких счастливчиков и несколько лет назад оставалось не так уж много. Однополчан Балановского, например, четыре сотни. Не о чем говорить! Однако год за годом его рука, увы, все меньше уставала, подписывая поздравительные открытки. Сейчас их на свете всего двадцать три человека. И теперь, когда к Григорию Дмитриевичу приходят письма из городов, где проживают фронтовые друзья, он вскрывает конверты не сразу, с нелегким сердцем. А вдруг там, как в годы войны, -- похоронка!

{flvremote}httpss://www.krug.com.ua/public/video/otrazenie171.flv{/flvremote}

Теперь – назад, к расчетам. Вероломные и бессовестные политики то и дело твердят нам, особенно в преддверии дней Победы, будто у них только и света в окошке, что ветераны, их нужды, здоровье, жизни. Но скажите на милость, если мы действительно не уменьшаем объемов материальной помощи этим людям, почему, когда старые солдаты уходят, задержавшиеся в живых получают все те же крохи? Предвижу улыбки – мол, детский вопрос. Ведь яснее ясного, что как только человек перебирается в мир иной, его снимают с довольствия и тех, до кого черед не дошел, это никак не касается. Но отчего, люди добрые? Ведь если нам удалось в году, скажем, 2005-ом выделить тем, кто, как говорят, спасли не только свою страну, но и мир от коричневой чумы, какие-то деньги, то отчего бы не оставить все, как есть, к году 2011-му, когда личный состав подразделения старшины Балановского, к примеру, уменьшился в двадцать? Тогда ведь на каждого из живых пришлось бы раз в двадцать больше!

Понимаю, что все это выглядит более, чем наивно. А как насчет политической трескотни, эксплуатирующей ветеранскую тему? Краше моя наивность, чем их лицемерие. Они ведь нас всех считают форменными дебилами. Нужен пример? Извольте. Только уничижительное отношение к гражданам своей страны могло заставить депутатов разных уровней – от местных советов до Верховной Рады -- инициировать склоку вокруг использования Знамени победы в качестве символа подвига нашего солдата в Великой Отечественной войне. Недаром Президент после консультаций с министерством юстиции отказался подписывать нелепый на этот счет закон, который, хоть и носил рекомендательный характер, неугомонные коммунисты пытались квалифицировать как обязательный исполнению под страхом уголовной ответственности.

9 мая улицы Одессы украсило немало символических копий знамени 150-ой стрелковой Идрицкой дивизии, водруженного в сорок пятом над Рейхстагом и официально признанного в статусе Знамени Победы. Где-то их было больше, где-то меньше. Каждый, кому хотелось таким образом выразить свое отношение к прошлому, знамя вывесил. Кому-то это показалось лишним. Но скажите мне, Христа ради, кто запретил бы использование этих символов – конечно, не молоткасто- серпастого знамени СССР, а вот таких стягов, один из которых поднялся ввысь рядом со зданием облгосадминистрации, -- если бы вам понадобилось это сделать и возле своего дома? Кто воспрепятствовал бы вам и без популистского решения горсовета, не имеющего никакой юридической силы, или столь же противоправного вердикта Верховной Рады? Ручаюсь, никто и никогда. И широковещательных заявлений не понадобилось бы. И телекамерам нечего было бы делать. И доблестным партийцам не пришлось бы всучивать флаги людям, которые именно в силу наличия в этой акции очевидной политической подоплеки, отнеслись к ней с известным сомнением.

А вот высадка во Львове функционеров пророссийского националистического партдесанта с хорошо предсказуемым результатом, да еще и не со знаменем Победы, но с пятнадцатиметровым полотнищем, не столько символизирующем подвиг солдата в этой войне, сколько подогревающим намеренно и преступно политическое противостояние, между Западом, Центром и Юго-Востоком страны, способствующим очередному расколу Украины – была запрещена своевременно и по делу. Между прочим, именно к участию в этом десанте призывал нас всех в психопатических интонациях провокатор Кваснюк. Нам всем просто повезло, что вовремя одумался Президент. Правда, во Львове все равно произошел локальный уличный конфликт, инициированный то ли «Свободой», то ли «Русским единством», то ли «Коммунистами», -- все они в тот день там, на Марсовом поле, были одной краской мазаны. Заодно с одесским врио городского головы, который в древний Лемберг, конечно, не сунулся, но не отказал себе в удовольствии повитийствовать на тему пятилетнего оранжевого кошмара, сменившегося всеобщим счастьем под гордое реяние над нашими головами красного полотнища. И размахивал этим полотнищем в своем ролике к празднику и не на фоне военной хроники, а в окружении ряженых, как футбольный фан на трибуне, машет из стороны в сторону клубным флагом, поддерживая свою команду.

Но что с него взять, с Костусева? Ему бы не на политиканский покер тратить силы, а делом, наконец, заняться -- объяснить людям, например, почему все наезды местных властей на мерзавцев (выражение нашего Аники-воина), которые отравляют нормальным одесситам жизнь, заканчиваются, как правило, ничем. Вот и борьба с нахалстроем в Аркадии тоже захлебнулась. Все ограничилось сносом парочки-тройки второстепенных, малоценных курятников. Показали кое-кому, кто в городе хозяин и с кем нужно расплачиваться, и хватит. Господа посообразительнее могут не волноваться. И наш анархист, плодотворно и парадоксально сотрудничающий с властью, тоже тут больше не появится. После завершения строительства своего паркинга на Греческой площади он, скорее всего, покинет пост начальника СМЭПа, на котором больше взять нечего. Он себя тут чувствует, похоже, как козел в огороде. Подозреваю, что бы он ни натворил в городе: даже в том случае, если бы он вообще остановил в Одессе автомобильное движение, дабы не было пробок, его и то никто сейчас не остановил бы. А то, неровен час, как человек без обязательств перед кем бы то ни было, возьмет да и поведает честной публике правду о некоторых эпизодах избирательной гонки в октябре пришлого года, отчего у врио мэра может пропасть аппетит. Одним словом, есть чем в Одессе заниматься, помимо флагов и языка, хотя в горисполкоме об этом, видимо, и не подозревают.

А теперь давайте возвратимся к нашему старшине. Он, не разглагольствует, как некоторые отставные стратеги, насчет того, откуда куда и какие фронты наступали. Война Григория Дмитриевича сосредотачивалось на двухстах метрах, хорошо просматривающихся с позиции, где была установлена его легкая пушечка, которая, корда нужно, поддерживала пехоту. И в Сталинграде. И под Киевом. И под Берлином. Везде – двести метров, но порой таких, что нельзя было поднять головы. Вот и все. Так что, скажите, неужто нельзя Балановского и двадцать три его пока уцелевших однополчанина избавить от забот о хлебе насущном на все время, отпущенное им всевышним? Чтобы ни за хлеб не платили ни копейки, ни за воду, ни за тепло, ни за квартиру, ни за бензин. Чтобы вообще не задумывались о том, как свести концы с концами. Ведь вы, господа Костусевы, Матвейчуки, Чечетовы, Лукьяновы, без конца рассуждаете о париотическом воспитании молодого поколения. Вот это и будет педагогическим приемом, лучше которого не придумать. Все знают – эффективнее воспитания личным примером человечество еще ничего не изобрело. Пока центральная власть продолжает решать планетарные задачи, вы, стоящие обоими ногами на земле, можете -- каждый в своем городе, регионе -- продлить жизнь израненным старикам, а заодно продемонстрируете молодым, каков он, настоящий патриотизм, предполагающий материально осязаемое отношение к старейшинам, неразрывно связанное с уважением к государственным флагу, гимну, суверинитету и так далее.

Сколько ветеранов войны, участников боевых действий в нашей области? Около трех тысяч? А сколько машин стоимостью под сто тысяч долларов и выше, включая недавний золотой «Мазератти», катается по градам и весям региона? И вы утверждаете, что, с учетом совокупного дохода этой публики да ваших административных возможностей, вы не в силах добыть тех копеек, которые нужны, чтобы прокормить все наше любимое старичье за свой кошт? Не кривите душой. Вам нравится предлагать Одессу в качестве экспериментальной площадки для разного рода завиральных затей – хотя бы вот с русским языком, которого вы не сможете защитить, ибо ему никто и ничто не угрожает, и котрого вы не разовьете, так как это не в ваших слабых силах. Не лучше ли провести социальный експеримент -- с ветеранами войны; избавить их от души выматывающих размышлений о ближайшем будущем. Цены вам тогда не будет. Даже телекамеры, которые вы все равно, по привычке, пригоните, чтобы осветить старт своей акции, вам люди простят. И тода к следующему году, корда снова придет час поздравлять стариков с 67-летием великой Победы, они обнажат перед вами, достойными своими детьми и внуками, седые головы.

Еще раз с праздником, дорогой Григорий Дмитриевич! С Днем Победы, дорогие мои старики! Здоровья вам и долгой, обеспеченной жизни. Дай Бог вам увидеть еще при жизни, как справедливость торжествует не только где-нибудь в Евросоюзе, но и на этой многострадальной земле!

Валерий Барановский
Программа «Отражения»
Телекомпания «Круг». Одесса