Одесские СМИ: Кино и немцы

Накануне Дня Победы журналисты перебирают в памяти все, что связано с историей Второй мировой, спешат напомнить о десятках миллионов жертв, сотнях тысяч героев, заклеймить инициаторов бойни. Но историю войны и
победу так часто используют теперь как дубину, так часто превращают в пьедестал для политических карликов, что хочется на время отвлечься. Вспомнить, например, о трех старых фильмах. Из них только два о войне.

«Мирный» нацизм

В 1965 году на экраны СССР вышел документальный фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм». Прошло двадцать лет со времени победы над гитлеровской Германией. Живы были советские командующие фронтами, маршалы, генералы, руководившие крупными военными операциями, миллионы ветеранов войны. Но ни маршалы, ни рядовые отчетливо не представляли, от какого врага защитили страну. Тем более этого не представляло выросшее после войны поколение.

О гитлеровской Германии у советских людей было самое смутное представление. Путаницу в понятиях, отождествление фашизма с нацизмом намеренно поддерживали идеологи из ЦК. Они не допускали публикации зарубежных и отечественных исследований по истории национал-социализма, по государственному устройству Третьего рейха.

Основания для этого были. Германия при Гитлере в некотором отношении так напоминала СССР при Сталине, что впору было ошибиться и одну страну принять за другую. Чтобы уловить это сходство, не надо было, впрочем, штудировать монографии. Первомайские демонстрации трудящихся в Берлине тридцатых годов, как две капли похожи были на такие же торжества в Москве, а Гитлер с лопатой на строительстве автобана ничем не отличался от легендарного Ленина с бревном на субботнике.

Но кто из наших в середине шестидесятых видел фото Гитлера с лопатой? Кто наблюдал фюрера с девочкой на руках (точную копию Сталина с маленькой Гелей Маркизовой)? Кто мог сопоставить кадры с членами «Немецкого трудового фронта», отдыхающих на белоснежном немецком теплоходе, с кадрами советской кинохроники — стахановцами в санаториях Крыма?

Михаил Ромм, разумеется, свой фильм задумал не для этих сопоставлений. Но сила искусства такова, что некоторые в зале оторопели, когда в фильме Ромма увидели проект мемориала, который нацисты хотели установить на Урале, после того как население СССР «вытеснят» в Сибирь. Громадные статуи в том же стиле уже стояли у подножия Мамаева кургана в Сталинграде. Их фото пестрели в газетах, хотя до открытия ансамбля Вучетича оставалось два года.

Выходя из переполненного кинотеатра «Патрия» в Кишиневе, я не сказал, а выдохнул про себя: «Как похоже». И сейчас же услышал: «Помни, где живешь, парень». Обернулся, но рядом не было никого.

Человеческое, слишком человеческое

В 1973 году по телевизору впервые показали многосерийный фильм Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны». В фильме масса технических накладок и исторических неточностей. Есть и сознательные (по идеологическим соображениям) купюры в воспроизведении документов. Но даже по меркам нашего времени (не только по меркам сорокалетней давности) это кино — образец правдивого отображения событий. Не точного, а правдивого. В таком же смысле, как правдивой является война 1812 года в романе Толстого.

Основная правда «Семнадцати мгновений», пожалуй, в том, что впервые в истории советского кинематографа в фильме Лиозновой воюют не идеальные герои, не окарикатуренные злодеи, не абстрактное добро с абстрактным злом, а люди, чьи поступки хорошо мотивированы и прямо связаны с конкретными обстоятельствами. Это касается и вождей Третьего рейха.

Племянница шефа политической, а затем и военной разведки Вальтера Шелленберга так поразилась сходству своего дядюшки с исполнителем его роли Олегом Табаковым, что в адрес создателей фильма направила письмо с благодарностью за возможность еще раз взглянуть на «гениального» родственника. Но дело не в портретном сходстве. Леонид Броневой ни внешне, ни манерами не напоминал соратника фюрера. Однако люди, хорошо знавшие Генриха Мюллера, поражались тому, как советский артист на экране безошибочно воспроизвел логику шефа гестапо.

Эффект очеловечивания и рационализации сил зла оказался таким сильным, что со времени окончания войны впервые заставил миллионы зрителей задуматься о том, что же двигало теми, кто поставил человечество на край пропасти и едва всех нас туда не столкнул. Мы привыкли к тому, что вожди гитлеровской Германии — нравственные уроды. Привыкнуть к тому, что они обычные люди, было гораздо сложнее.

Со временем сериал «Семнадцать мгновений весны» утратил психологический подтекст и для зрителей двадцать первого века превратился в отлично сделанное авантюрное костюмированное кино, в цитатник анекдотов «про Штирлица». Превратился, но не до конца. Потому что нацистам в фильме Лиозновой, на самом деле, противостоит не чекист, переодетый в эсэсовский мундир, а такие персонажи, как пастор Шлаг и профессор Плейшнер. Тоже обычные. Но обычные добрые люди.

Проверка на перекрёстке

Фильм «Проверка на дорогах» Алексей Герман снял на два года раньше фильма Татьяны Лиозновой. А на экраны кино вышло на двенадцать лет позже. Все это время лента лежала «на полке». Потому что в центре внимания «Проверки» не главари рейха, не рядовые нацистские преступники и не герои, которые с ними сражались. А советские люди, загнанные туда, где между добром и злом не существует четких границ.

Герой фильма Германа — полицай и предатель. Таким не место на земле, сказали бы в другом случае и не пожалели для описания черной краски. Все так, но в мире не хватило бы черной краски для трех миллионов трехсот тысяч красноармейцев, попавших в плен за первые полгода войны.

Многие из них впоследствии стали полицаями или служили в частях вермахта. То есть были предателями не в переносном, а в буквальном смысле слова. Вычеркнуть этих людей из жизни, превратить в лагерную пыль их и их родственников пытался Сталин. Попытки вычеркнуть предателей из истории продолжаются по сей день.

Алексей Герман нарушил традицию. Вернул в историю искалеченную судьбу человека и, в отличие от Ларисы Шепитько в фильме «Восхождение», не вынес приговор своему персонажу, а просто его убил. Причем убил в момент совершения подвига.

Таксисту Александру Лазареву, сержанту, попавшему в плен и ставшему полицаем, чтобы не умереть от голода, не дают никакого шанса выжить. В партизанском отряде, куда он пришел, ничего не скрывая, ему не хотят дать и умереть с честью. Возможность «искупить кровью» он получает с трудом. Как милость. Причем от людей, в окружении которых полно трусов и настоящих иуд.

Как и в «Обыкновенном фашизме» Ромма, один из эпизодов «Проверки на дорогах», скорее всего, не по воле режиссера превращается в развернутый образ страны, в которой ни у кого нет шанса. Но это не финал, а начало фильма. Под мостом, который готовятся взорвать партизаны, проплывает баржа. Палуба до отказа набита пленными. Вот-вот зазвучит музыка. Охранники поменяют пластинку и заведут патефон.

Леонид ЗАСЛАВСКИЙ.
httpss://yug.odessa.ua