«Чистое имя Знамени Победы бессовестно треплют телевизионные пошляки»

Светлый праздник Пасхи продолжается. «Христос воскресе!» -- радостно восклицают верующие. «Воистину воскресе!» -- вторят им другие. Радость охватывает, судя по праздничным телерепортажам,

даже сердца водителей масс – что у нас, что в России. Они плотно сомкнутыми рядами и поодиночке приходят в храмы, молятся под неусыпным надзором охраны вместе с простыми прихожанами и после традиционных троекратных целований с церковными иерархами, одаренные красивыми, филигранно отделанными пасхальными яйцами, отбывают восвояси -- трудиться во славу своих народов, глубоко уверенные в том, что послужили примером смирения, отдали себя во власть промысла Божьего, взывающего к доброй воле смертных на пути единения нации и страны. Вы им верите? Я – не очень, хотя и стараюсь. Но если даже заставить себя вопреки всему поверить в искренность людей, испытавших вдруг приступ благочестия, то вообразить, будто к ним по доброй воле примкнут, хоть на день, хоть на час, наши неугомонные, переполненные агрессивной энергией политиканы, совершенно невозможно. Ведь они из породы тех, кто на привычное пасхальное приветствие, если, конечно, не на людях, с готовностью отзываются ерническим, как в анекдоте, -- «Мне уже докладывали!» или, по-одесски, -- «Не может быть!»

Их разглагольствования о вере и нравственности насквозь фальшивы и лицемерны; чувство собственного достоинства вытеснено воинственной гордыней, а единственная цель, которую они преследуют, -- оказаться на виду у электората, внушить ему иллюзию своей беспорочной патриотичности. Очевиднее всего этот психологический вывих в жизни общества проявился в предпасхальные и пасхальные дни, предшествующие празднованию Дня Победы.

 Я уже много раз давал слово не упоминать о зловещем персонаже нашей провинциальной повседневности по имени Кваснюк. И сдержусь сегодня непременно. Вспомнить об этой монструальной фигуре пришлось лишь потому, что, озлобившись на критику его насквозь декларативных, безграмотных пассажей о борьбе с «нациками» и фашистами (в толковании Кваснюка, понятно), он в очередной раз нагадил в эфире телекомпании АТВ и продолжал демонстрировать сей продукт своей жизнедеятельности, мне кажется, добрую неделю. Возможно, кто-нибудь из телезрителей попался на эту удочку. И, значит, нужно попытаться растолковать им, отчего черносотенец и – воспользуемся кваснюковской терминологией -- «пророссийский нацик», убежденный шовинист, рассуждая, громогласно и прочувствованно, о подвиге народа в Великой Отечественной войне; о уязвимой, хрупкой психике ветеранов, которой намерены нанести непоправимый урон во Львове, на самом деле – самый обыкновенный провокатор. Нечего, знаете ли, приписывать своих отвратительных качеств другим. Я говорил это неделю назад и повторю снова. Если делегация одесситов отправится в День Победы наводить порядок во Львов и там прольется кровь кого-нибудь из наших земляков или львовян, Кваснюка нужно немедленно посадить на скамью подсудимых.

А теперь – к фактам. Некоторое время назад одесский горсовет решил в дни празднования годовщины великой победы вывесить в городе красные знамена. Затем нардепы Царьков, Цыбенко, Гриневецкий и Кузьмук убедили Верховную Раду дать разрешение использовать в те же дни, наряду с государственным флагом Украины, Красное знамя. И там, и здесь речь идет о копиях славного знамени Победы. Как было воспринято все это Украиной? Естественно, неоднозначно. Объяснять почему, не имеет смысла. Отражением полемики, разгоревшейся по всей стране, стал спор в сессионном зале украинского парламента. Законопроект вызвал немедленное столкновение разнонаправленных политических сил и полярных моральных установок. С одной стороны, доносились возгласы о знамени, пропитанном кровью миллионов солдат, павших на полях сражений Великой Отечественной. С другой велась речь о памяти отцов и дедов, павших жертвами оккупационного большевистского режима, на долгие годы поработившего страну. Иными словами, идея использования Знамени Победы 9 мая снова расколола Украину на две части. Понимая всю болезненность проблемы, я рискну, все-таки, заявить, что это определенным политическим силам, их идеологам на руку. Опять у нас пренебрегли мудрым советом отложить в ситуации страшного экономического коллапса, который мы переживаем, обсуждение такого рода острых гуманитарных проблем до лучших времен. Пусть это прозвучит кощунственно, но во избежание гражданского противостояния лучше браться за них на сытый желудок. Впрочем, вполне вероятно, что именно наша нищета и неумение партии власти с нею справиться или хотя бы подойти к разрешению этой сложной задачи, и послужили причиной внезапного возникновения описанной коллизии, которая выглядит, как и дело Гонгадзе в преддверии не таких уж далеких парламентских выборов, отвлекающим маневром.

 Что ж, мы живем там, где живем. Но если уж случилось так, что мы снова оказались втянутыми в бесплодный спор, стоило бы, возможно, сказать себе: в чужой монастырь со своим уставом не суются. И, следуя доброму совету Вячеслава Черновола, позволить каждой области Украины жить, пока суд да дело, по своему разумению – ходить под теми флагами, под которыми там хотят ходить и чествовать тех, кого там считают героями. На этом пути возможны немалые компромиссы. Согласились же львовяне не повязывать на государственные флаги 9 мая черных траурных ленточек, как хотели сделать раньше. Поняли, что это оскорбительно и неуместно в глазах тех горожан, кто думает иначе. И слава Богу!

А вообще, история знамени Победы сама по себе очень любопытна и переполнена драматическими событиями. Этот статус в 1945 году был придан знамени 150-й ордена Кутузова II-й степени Идрицкой стрелковой дивизии, водружённому 1 мая над зданием рейхстага советскими воинами Алексеем Берестом, Михаилом Егоровым и Мелитоном Кантария. Если полюбопытствовать в Википедии, «российским законодательством установлено, что Знамя Победы является официальным символом победы советского народа и его Вооружённых Сил над фашистской Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов, государственной реликвией России» и «находится на вечном хранении в условиях, обеспечивающих его сохранность и доступность для обозрения». И далее. «По внешнему виду Знамя Победы — это изготовленный в военно-полевых условиях импровизированный Государственный флаг СССР, представляющий собой прикреплённое к древку однослойное прямоугольное красное полотнище размером 82 см на 188 см, на лицевой стороне которого вверху, у древка, изображены серебряные пятиконечная звезда, серп и молот, на остальной части полотнища добавлена надпись белыми буквами в четыре строки: «150 стр. ордена Кутузова II ст. идрицк. див.», а дальше – цифры и буквы «79 C.К. 3 У. А. 1 Б. Ф.(150-я стрелковая ордена Кутузова II степени идрицкая дивизия 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта)», на обратной стороне полотнища в нижнем углу у древка — надпись «№ 5».

Вам следует знать, что знамен над Рейхстагом было водружено в ходе штурма здания – внутри него и на фасаде – несколько. Так, во время второй атаки германского парламента, 30 апреля, в 14 часов 25 минут лейтенанту Рахимжану Кошкарбаеву и рядовому Григорию Булатову удалось закрепить полковое знамя 674 стрелкового полка на главной лестнице здания. По другим сведениям, первые группы советских воинов сумели ворваться внутрь Рейхстага только в десятом часу вечера. На крышу здания в 22 часа 30 минут пробились сержант Минин, старшие сержанты Загитов, Лисименко, Бобров и прикрепили красное полотнище к скульптурной группе «Богиня Победы», расположенной на фасаде парадного входа, в западной части Рейхстага. А в 22 часа 40 минут третий красный флаг был установлен на том же, западном крыле крыши разведчиками 674-го полка во главе с лейтенантом Сорокиным. И, стало быть, только что описанное Знамя Победы было, по крайней мере, четвертым. Споров по поводу того, какое из них считать подлинным и самым главным, шло тогда немало. Их отголоски долетают до нас и сейчас. Уже в 2007 году Герой России Абдулхаким Исмаилов настаивал на том, что еще 28 апреля именно он, Алексей Ковалев и Алексей Горичев установили красный флаг на крыше Рейхстага. Позже эти бойцы были запечатлены на широко известной постановочной фотографии военного корреспондента Халдея «Знамя Победы над Рейхстагом». Но это так, к слову. Три первых флага в ходе ожесточенных боев были расстреляны и в военной истории принято, что в четвертом знамени, водруженном Берестом, Егоровым и Кантарией, символически слились все знамена, с которыми воины советской армии брали Рейхстаг.

Сегодня это знамя находится в Москве, в Центральном музее Вооруженных сил. Оно было сшито из сатина и сильно состарилось. Его почти никому не показывают. Демонстрируется дубликат, который тоже от года к году не становится новее. У подлинного полотнища не хватает полосы длинною в 73 и шириной в 3 сантиметра, которую, когда оно хранилось в политотделе 150 дивизии, оторвали и разобрали на сувениры. В Параде Победы знамя не участвовало. Его должна была пронести по площади группа знаменосцев в составе штурмовавших Рейхстаг комбата Неустроева, его замполита Береста и бойцов, все тех же Егорова и Кантарии. Но двадцатидвухлетний Неустроев был пять раз ранен, почти не мог ходить. Из-за этого Жуков принял решение знамя не выносить.

Потом появились указы о копиях Знамени Победы. И тогда с лязгом скрещивались разные точки зрения относительно того, как эти копии должны выглядеть. К полному согласию стороны, по-моему, не пришли. И это очень характерно для современных схоластических споров о гуманитарных исторических раритетах. Под воздействием субъективных оценок их роли в жизни и развитии социума они становятся артефактами, чье подлинное существование расплывчато и условно.

Скажите, разве все это не интересно? Разве не стоило бы, вместо подготовки сомнительного десанта во Львов, познакомить вас с историей Знамени Победы детально, так сказать, в цветах и красках. Раскрыть перед вами, например, удивительный сюжет о всеми забытом Бересте – то ли Жукову, военачальнику царской закалки, было противно награждать наравне с другими замполита; то ли сказалось на судьбе офицера то, что его родня оставалась в оккупации; то ли припомнили ему, как после взятия канцелярии Гиммлера он раздал трофейные часы бойцам и ничего не оставил для начальства, а только Берест не получил Героя и комиссовался никому не известным. Думаю, тем из горожан, кто сомневается в справедливости решения одесских депутатов о появлении 9 мая красных флагах рядом с флагами государственными, неплохо бы о трудной биографии Знамени Победы узнать побольше. Тогда, может быть, на местном сайте «Ревизор» Рейхстаг не именовали бы Бундестагом. В Интернете Идрицкую дивизию не назвали бы Ирицкой. А пластуны из Одессы и Крыма, которые собираются в поход на Запад Украины с полотнищем длинною в 15 метров, вспомнили бы о действительных размерах и внешнем виде боевого знамени, чистое имя которого бессовестно треплют телевизионные пошляки.

 Валерий Барановский
 Авторская программа «Отражения»
 Одесса