Я отдал свой плеер за две буханки хлеба…

Когда мировой экономический кризис был в разгаре, в Одессе крюинговые компании предлагали морякам фантастические контракты. Например, работу в бассейне Карибского моря на новых судах, принадлежащих
  европейцам. И заработок приличный: матросам и мотористам обещали от восьмисот до полутора тысяч долларов в месяц, командному составу — около восьми тысяч долларов. У офисов компаний выстраивались очереди.
 
— Знать бы тогда, чем все это закончится, — вздыхает матрос первого класса Александр Шумко, которому удалось вырваться из «карибского рая» — больному и без денег. — В конце апреля 2009 года мне предложили вполне достойный, по описанию работодателей, контракт с хорватской компанией «Split Ship Management ltd». Работа — на судне «Секьюри» («Secure»). Я сразу подписал бумаги, хотя документ был на хорватском языке. Опомнился, когда, прибыв в Белиз (государство в Центральной Америке. — Авт.), увидел судно: небольшое изношенное «корыто». Экипаж интернациональный — трое украинцев, трое филиппинцев и трое хорватов. Спецодежды на борту не оказалось, поначалу я нес вахту в том, в чем прибыл. Потом старший механик, одессит, дал свою спецовку и обувь — хоть и не по размеру, но пришлось приспосабливаться. Вскоре на борту закончились вода и медикаменты. На мой вопрос старший помощник капитана пояснил, что судно без снабжения уже больше трех месяцев и новых поставок не предвидится.

Спустя несколько суток у матроса случился приступ: рвота, конвульсии. Стармех отвел его к врачу, однако из лекарств на судне оказался только… валидол.

— Чувствовал я себя плохо, — продолжает Александр. — В придачу добивала изнуряющая жара: в тени больше сорока градусов! Воды выдавали по стакану в сутки, поэтому мы собирали дождевую и жидкость, вытекавшую из кондиционеров, — с мазутом и ржавчиной. Представьте, пили ее — иначе не выжить. На этой же воде варили так называемый суп: листок капусты и стакан риса на целый казан. Разумеется, стирать одежду было невозможно.

О зарплате и речь не шла. Приходилось обменивать личные вещи на еду у местных жителей. Я отдал свой плеер за две буханки хлеба… По окончании рейса мы вернулись в Белиз и остались фактически без работы. Поскольку грузить было нечего, теплоход в порт не пускали. Я обратился к капитану и попросил списать меня на берег. Он сказал, что все согласует, но хорватский оператор явно не торопился с оформлением документов.

Оказалось, покинуть судно невозможно, даже отказавшись от невыплаченного заработка. Представители хозяина, ссылаясь на подписанный украинцами контракт, объяснили, что досрочное списание на берег возможно лишь после прибытия на судно сменщика, а его «доставка» обходится примерно в пять тысяч долларов — за счет моряка, инициатора разрыва контракта. Приблизительно такую же сумму придется заплатить компании в качестве неустойки. Александру повезло: его родственнику, помощнику капитана другого судна, удалось убедить хорватов отпустить парня без «навешивания» долгов. А вот старший механик одессит Алексей Костогрыз не дождался свободы. Он умер через месяц после того, как теплоход покинул Александр, от сердечного приступа. Дома остались жена, двое маленьких детей, родители…

— Примерно за месяц до случившегося Леша подал рапорт на увольнение, — вспоминает Александр Костогрыз, отец погибшего моряка. — Знаю, что вскоре ему перезвонили из хорватского офиса, сообщили о переведенной на его личный счет сумме задолженности по зарплате. Однако когда он связался с женой, выяснилось, что деньги не поступали. На следующее утро его нашли мертвым в каюте…

По сведениям организации «Международное содружество моряков», в заключении о смерти Алексея указывается, что «причиной остановки сердца мог стать неизвестный яд». Хорваты встревожились и сразу же пообещали вернуть задолженность — сорок тысяч долларов, переправить тело сына на родину и финансировать организацию похорон. Где там! Буквально через пару дней они перестали отвечать на телефонные звонки, а похоронить сына мы сумели лишь спустя… три месяца — украинский МИД помог транспортировать тело. Заработанные деньги не вернули. Как и страховочную сумму.

— На трех судах, принадлежащих той же хорватской компании, шестеро украинских моряков находятся уже от года до полутора лет, — говорит Татьяна Акуленко, член инициативной группы «Международное содружество моряков». — Эти теплоходы давно простаивают на рейдах портов Индии, Бангладеш и Камеруна, так как судовладельческая компания, по сообщению ряда информационных источников, объявила себя банкротом.

Фактически моряки просто караулят находящийся на борту груз. Только в минувшем году на судах этой компании умерли двое наших соотечественников. Те же, кому каким-то образом удалось вернуться домой, вспоминают время «контрактной работы» как настоящий кошмар.

— Я был вынужден покинуть свое судно «Свифт сплит» («Swift split») в августе прошлого года: открылась язва желудка, — рассказывает судовой механик Георгий. — Проблемы возникли уже в начале первого рейса. Из-за постоянных поломок генератора мы часто сидели без электричества. Кондиционеры не работали, а жара под пятьдесят градусов! Я почти круглосуточно что-то ремонтировал, хорошо, если удавалось поспать несколько часов в сутки. Из еды — лишь макароны да полусгнившая свинина. Даже технической воды не было.

Забавный произошел случай — к нам пожаловали пираты. Однако, увидев, в каких кошмарных условиях мы живем, они моментально испарились. Даже отпетые дикари не видывали подобного!

Ни Георгию, ни его коллегам не платили зарплату с первого же месяца работы. Людей заставляли трудиться, прибегнув к методу «кнута и пряника». Зато сам Георгий рассчитался за «комфортную работу» сполна: за три месяца он лишился четырнадцати зубов, похудел на шестнадцать килограммов и приобрел язвенную болезнь. Когда он вернулся в Украину, не успел доехать до дома: машина «скорой помощи» доставила его прямо с поезда в реанимационное отделение больницы. Интенсивное лечение заняло месяц.

Моряки не оставляют суда не только потому, что в таком случае рискуют не получить ни копейки. У экипажей просто нет денег на билеты. Вот и приходится жить в нечеловеческих условиях, ожидая вмешательства дипломатов.

«О какой помощи речь, когда нас не желают слышать! — возмущается третий механик Юрий Коваль в sms-сообщении, отправленном из Камеруна домой. — Контракты подписаны на полгода. Скоро уже год, как мы здесь, на рейде Камеруна. В пятидесятиградусную жару моряку выдают по сто пятьдесят — двести граммов обычной воды на день. Приходится пить техническую. О еде вообще нет речи: если поймали рыбешку, можно зажарить на костре, прямо на палубе».

— Юра рассказал, что генератор на судне включают всего на полчаса в сутки, — говорит жена Юрия Ирина Коваль. — Если повезет, можно дозвониться на мобильный, зона покрытия там фактически отсутствует, да и денег для пополнения счета у экипажа нет. Несколько раз им помогал российский посол — оплачивал расходы мобильной связи и передавал еду.

О положении дел на этом судне можно судить по короткому электронному сообщению моряков: «Ситуация — катастрофическая. Остатки так называемой еды покрылись зеленой плесенью. Закончилась вода, даже техническая. Мы каждый день молимся всем богам, чтобы послали нам дождь — благодаря осадкам мы еще живы. На корабле нет топлива, с каждым штормом нас относит все дальше. Никто не знает, что делать. О нас просто все забыли. SOS!».

По словам Татьяны Акуленко, и моряки, и их родственники, и организация, которую она представляет, неоднократно обращались во всевозможные инстанции: к судовладельцу, послу Украины в Хорватии, в МИД, СБУ, прокуратуру… После письма в Верховную Раду на судно дозвонился украинский консул из Габона (нашего диппредставительства в Камеруне нет) и начал… упрекать моряков: дескать, сами виноваты, захотели заработать. Напоследок, правда, обещал подумать, как помочь. Но все осталось по-прежнему. Может, следует взять пример с моряков-камерунцев, которые просто-напросто захватили в заложники троих хорватских моряков, да еще пригрозили выбросить их за борт, если судовладелец не рассчитается. Вскоре на судно поступил телекс из компании, известившей, что они принимают условия камерунцев.

— Мой муж Петр Ильин, второй механик судна «Глория-1», находится в Бангладеш с апреля 2010 года, — говорит жена моряка Ольга Загородняя. — Теплоход в аварийном состоянии, его с трудом удается удерживать на плаву. Экипаж без питьевой воды и продовольствия.

Несмотря на объявленное хорватским судовладельцем банкротство, неизвестно, когда будут распродавать суда компании. К тому же этот процесс может затянуться на неопределенное время. А помощь нашим соотечественникам нужна безотлагательно.

В надежде освободить своих мужей из трудового рабства и вернуть их на родину жены моряков недавно побывали в столице. Вместе с правозащитниками они организовали пикет и обратились за помощью к президенту Виктору Януковичу, уполномоченному Верховной Рады Украины по правам человека и министру иностранных дел. Может, хоть теперь призыв о помощи будет услышан.

Александр ЛЕВИТ
httpss://yug.odessa.ua