Околомузейные тайны Одесского Караваджо

Директор Одесского музея Западного и Восточного искусства Владимир Островский рассказал журналистам о новостях, и не только о новостях, связанных с найденной картиной Караваджо
"Взятие Христа под стражу, или Поцелуй Иуды",которая была похищена в конце июля 2008 года.

Высказал он и некоторые суждения вокруг всего этого.

Слушать Владимира Ивановича, как уже доводилось писать, всегда очень интересно, даже если не всегда соглашаешься с ним. Тут важно не попасть под гипноз его убаюкивающего голоса и постараться сохранить способность размышлять. И не стесняться попадать под словесные упреки директора. Ведь одно же дело, в конце концов, делаем.

НАМ МОГУТ ПОМОЧЬ НЕМЦЫ

Если ещё недавно Владимир Иванович говорил о необходимости того, чтобы картину реставрировали специалисты одной из российских столиц, то сейчас он ни о Москве, ни о Петербурге даже не упомянул. На это были основания. Очень может быть, что картину отреставрируют немцы.

- Люди, на квартире которых был произведен обыск, несколько граждан СНГ -подозревались в краже совсем другого, тоже произведений искусства, - рассказывает Владимир Островский. - И тогда на квартире был найден этот сложенный в гармошку холст.(Так "в гармошку" или "как пододеяльник? - о чем господин Островский тоже говорит.- Б.Ш.)

Картина находится в Берлине, у директора государственного музея. Собрав комиссию, реставраторы этого музея пришли к выводу, что холст находится в чрезвычайно критическом состоянии. На стыках в некоторых местах краска утрачена полностью. Во многих других местах краска утратила на 60 - 80 процентов связь с холстом. При любом разворачивании и сворачивании происходит утрата красочного слоя. Картина категорически нетранспортабельна на сегодняшний день. Коллеги из этого музея предложили первое: зафиксировать красочный слой, чтобы он перестал осыпаться при малейшем движении. А потом как вариант предложено проведение реставрации в этом знаменитом музее.

Мы написали соответствующий запрос в Министерство культуры и туризма Украины, и сейчас находимся в стадии договорного процесса. То, что красочный слой должен фиксироваться там, это не подлежит никакому обсуждению. А потом - посмотрим. Если удастся найти необходимые материальные средства, картина будет отправлена в Украину. Специалисты в Украине имеются, реставраторы высшей категории. А вот материально-техническая база, увы, не на уровне...

В какую сумму обойдется реставрация директор не готов сказать, так как он искусствовед, а не реставратор. Впрочем, если удастся договориться с немцами, то платить за реставрацию не придётся вовсе.

-Существует проект. Мы составляем договор с этим берлинским музеем, по которому специалисты этого музея сделают полную реставрацию и получают эксклюзивное право первыми выставить этот отреставрированный шедевр у себя и, возможно, сделать тур картины Караваджо по крупным музеям Германии, например, в Гамбурге, Дрездене. Думаю, это наиболее реальное решение. В Украине реставрация может затянуться на несколько лет.

Для того, чтобы начать успешную реставрацию, нужно иметь мраморный стол с идеально отполированной поверхностью на десять сантиметров больше картины. Такого стола в реставрационном центре в Киеве пока нет, это дорогое удовольствие. Когда немецкие специалисты развернули картину и у нас с ними состоялся разговор, никакого сомнения в среде специалистов не возникло по поводу оригинальности произведения, украденного 31 июля 2008 года.

Убеждён, что картина не была украдена в результате тщательно продуманной операции серьёзной группировки, которая давно занимается криминальным бизнесом.

Она была украдена вором-одиночкой. По некоторым данным, которые я не буду вам разглашать, я убежден в правильности этой версии.

С одной стороны нам повезло, что у нас украли картину непрофессионалы, а не организованная преступная группировка. Потому что, когда они когда крадут произведение, то думают не только о том, как украсть, но и как реализовать. А поскольку украл одиночка, он не понимал, что украсть - намного легче, чем реализовать. Если бы её украли профессионалы, она бы осела намного дольше. Да, она бы всплыла лет через пять-семь, через десять. Она бы всплыла обязательно. В гораздо лучшем состоянии, возможно.

Есть предположение, что через несколько месяцев вора-одиночку убили. Картина попала опять же к ворам, а не к профи, умеющим продавать произведения искусства. Иначе нельзя объяснить, каким образом они довели картину до такого ужасающего состояния. Она фактически непродаваема в таком виде. Там очень серьёзные повреждения.

БУДУ МОЛЧАТЬ ДО ПОСЛЕДНЕГО

У нас было такое "тайное заседание" давних сотрудников музея и каждый, кто помнит эту картину тридцать лет, тридцать пять лет, по моей просьбе, вполголоса, рассказывал о тех моментах, тех тонкостях, на которые нужно смотреть в связи с нашим холстом. Мы помним, что, например, пять лет назад во время пакования картины в ящик для того, чтобы её везти на выставку, увы, неосторожным движением одного из рабочих был чуть-чуть продавлен холст с обратной стороны. Мы знаем, где он, и на оригинальном холсте конечно остался. Вот такого рода приметы, о которых не знает ни один преступник, и которые невозможно копировать, - продавленность холста, для этого надо знать, где её искать - не только это, но и многое другое, всё это было учтено и внимательно рассмотрено. Сегодня сомнений у нас никаких.

-Вы сообщили следствию об этих приметах?

- Нет, конечно.

- Но почему? Это ваша обязанность гражданская и профессиональная: сообщить следствию об этих приметах.

- Во-первых, следствие ко мне не обращалось . А во-вторых, о каком следствии вы говорите?

-По уголовному делу.

-Картина найдена.

- А виновные наказаны?

- Нет, это не моя компетенция.

- То есть, вы отказались сообщать следствию об этих приметах?

- Вы некорректно задаёте вопрос. Ничего подобного, никаких вопросов, ничего с выходом на музей со стороны следствия не было.

- А проявить инициативу самим?

- Проявляли. У вас очень некорректные вопросы. Вы хотите что, дезавуировать музей? Мы обращались в СБУ. СБУ, к сожалению, не ответила. Мы обращались несколько раз в следствие. Мы постоянно туда обращались и получали ответы: тайна следствия, ничем помочь не можем. Поделиться информацией не можем.

Если будет официальный запрос с поддержанием всех необходимых бумаг... Когда вы обжигаетесь на молоке, вы дуете на воду. Конечно, мы будем сотрудничать с официальными следственными органами. Но только в таком случае.

- А за эти годы вы давали показания по уголовному делу как свидетель или не давали вообще?

- Нет, слава Богу, Бог миловал.

- Сложно поверить в то, что в первые дни после похищения картины с вами под протокол не беседовали.

- Вы некорректно задали предыдущий вопрос. По поводу картины я давал показания. Каждый из нас провёл по шесть-восемь часов в разговорах со следователем. Фактически все сотрудники музея.

- Вы указали приметы картины, особые приметы?

- О них разговора не было.

- Почему?

- Следователь не спрашивал.

- Но они не специалисты, а вы - специалист. Что он спросить должен был? Там то то и то, там дырочка. Это вы должны показать.

- Следователь не ставил таких вопросов. Давайте будем корректными. С инстанциями, со следователем я научился очень корректно себя вести. Я отвечаю только на тот вопрос, который вы задаёте. Если вы не задаёте никакой вопрос, никакую добавочную информацию вы от меня не получите. Потому что свойство человека - искажать её.

Другое дело - картина найдена. Вот теперь - новый этап. До этого шла речь, чтобы схватить картину на территории страны, чего, увы, не произошло.

- А может такое быть, что сейчас найдена подделка или специально созданная подделка?

Нет, Владимир Иванович убеждён, что обнаружена именно одесская картина.

"ХАЛАТНАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ" ГЛАВНОЙ ХРАНИТЕЛЬНИЦЫ ИЛИ ВСЁ-ТАКИ РАЗГИЛЬДЯЙСТВО ВЛАСТЕЙ?

- В течение 2009 года благодаря поддержке и пониманию начальницы областного управления культуры Бабич, - ей удалось найти деньги - до этого не давалось ничего на сигнализацию. До этого два года мой предшественник просил ерундовскую сумму в сорок тысяч гривен на обновление сигнализации. Бабич нашла для нас сто тысяч гривен только на одну сигнализацию, сто тысяч гривен - только на решётки, сто тысяч гривен - только на специальные дополнительные средства. Фактически было израсходовано триста тысяч гривен. За счёт этого мы сделали новые решётки, которых никогда не было. У нас полностью обновленная сигнализация, и мы думаем о новых видах сигнализации, в частности о точечной сигнализационной системе по принципу лазера, которая будет незаметно крепиться на самые ценные произведения.

Кстати, в том же зале искусства ХХ века, куда, я считаю, по какой-то халатной преступности предшествующий главный хранитель нашего музея, исполняющая обязанности главного хранителя Букатар решила поместить картину, откуда её благополучно украли, из зала ХХ века. Зная, что там плохо работала сигнализация, что там не было решёток, и туда было легко добраться по карнизу второго этажа. Я не знаю, о чём тогда думала наша бывшая и.о. главного хранителя. Сейчас у нас с ней судебное разбирательство идёт и, кстати, по этому поводу - тоже.

- А не лучше ли было госпоже Бабич вовремя запрашиваемые сорок тысяч гривен выделить, и картина, возможно, была бы на месте?

- Надежда Матвеевна в данном случае является человеком, который просит, а даёт не управление культуры, а даёт область, даёт город. Не давали. Мы звонили во все колокола, мы говорили, что сигнализация дышит на ладан, нужно что-то делать. Мы даже тогда не говорили о решётках - хотя бы сигнализацию. Теперь у нас видеонаблюдение, решетки, сигнализация.

И - добавлю к словам директора - пустое место вместо картины Караваджо.

Кстати, о каких деньгах, которые якобы должен был давать город, говорит Владимир Иванович? Музей Западного и Восточного искусства находится в ведении областных структур.

"КОПИИ У НАС НЕ БУДЕТ". БУКАТАР - ТОЖЕ?

- Ваше отношение к копии художницы Лоевой, и к тому, чтобы те несколько лет, пока Караваджо не вернётся, копия пробыла в вашем музее.

- Я считаю, что это нормальный процесс, когда общество будоражит такое событие. И художники дают свой адекватный ответ. Это довольно интересное явление. Выставлять в нашем музее? Не думаю. Если даже мы и надумаем что-то выставить, то это будет просто качественная фотография нашей картины, а не кем-то сделанная копия. Думаю, что это будет более корректно по отношению к нашей картине.

P.S. Поскольку директор музея фактически обвинил Елену Филипповну Букатар в "халатной преступности", подразумевая, очевидно, преступную халатность, из-за чего, как он чётко намекнул, была похищена картина, мы обратились за комментариями к бывшей главной хранительнице.

-Чушь! - сказала госпожа Букатар о "тайной вечере" с называнием вполголоса особых примет картины. - Тут можно говорить о явном непрофессионализме нынешнего директора. Я готова рассказать о кое-каких наших музейных тайнах, за исключением некоторых особенностей охраны произведений искусства, о чём, я полагаю, говорить публично не имею права. Вообще, Владимир Иванович излишне много публично болтает, ляпает языком.

Между прочим, после полуторагодичных баталий суд в июне восстановил меня в должности, но директор музея, грубо попирая закон, не пускает меня на рабочее место.

С откровениями Елены Филипповны Букатар и некоторыми нравами, царящими в Одесском музее Западного и Восточного искусства, читатели "Взгляда из Одессы" смогут ознакомиться в самое ближайшее время.

Борис Штейнберг, журналист.
Для Интернет - газеты "Взгляд из Одессы".