В Одессе издана книга к 65-летию Победы над фашизмом

В одесском издательстве “Астропринт” вышла очень интересная и своевременная книга. Интересная – по содержанию. А своевременная – потому, что книг такого рода в последние

десятилетия было написано исчезающее мало. Во-первых, ещё в годы "перестройки и гласности" эта тема, как нам объяснили разного рода приверженцы "общечеловеческих ценностей", стала "неактуальной", и хуже того – "вышла из моды"…      Да, в годы "застоя" литературы этого жанра издавалось достаточно много. Но вот по поводу "исторической правдивости и объективности" изданий того периода зачастую возникали большие претензии (слишком много было в те годы "запретных тем", а также – идеологических клише). Речь идёт о жанре военных и партизанских мемуаров.
Но, несмотря на многие свои недостатки, на информационную неполноту, советская военно-патриотическая литература играла роль огромной важности в деле воспитания молодых людей, по крайней мере – лучшей их части, в духе высших, истинных ценностей. А потом воспоминания о войне вдруг достаточно "резко" практически перестали издавать – видите ли, "не формат", настала эра тотальной коммерции…

Поэтому выход в одесском издательстве в канун 65-летия победы над германским  нацизмом книги Бориса Ивановича Дуброваcдостаточно бесхитростным, но ёмким заглавием "Війна і доля", откровенно порадовал. Огорчило, правда, другое – мизерный тираж (всего триста экземпляров). Но – лучше хоть что-то, чем совсем ничего…
Борис Иванович Дубров – один из старейших и опытнейших одесских журналистов. В текущем году у писателя-очеркиста – двойной юбилей: 80-летие и 60-летие профессиональной работы в журналистике. Сборник, являющийся 21-ой напечатанной книжкой автора, посвящён памяти Владимира Фёдоровича Дяченко, руководившего в годы фашистской оккупацией подпольной патриотической организацией в Березовке (Одесская область), и  включает документальную повесть "Війна і доля" и 6 увлекательных очерков.  Документальная повесть, давшая название книге, правдиво и живо представляет картину жизни под властью фашистских (прежде всего – румынских) оккупантов и борьбы с ними народных мстителей – о том, как в те годы "грозно пылало пламя народной мести" только лишь в одном небольшом уголке нашей украинского Причерноморья – в Березовке и прилегающих районах. Показательно, что события тех суровых, трагических дней 1941-1944 годов отображены в повести сквозь призму восприятия сельского парнишки 11-14 лет.

Ведь 11-летний подросток Борис, оставшийся с семьёй в июле 1941в оккупированной Березовке, не только видел всё происходившее собственными глазами, но и лично принимал участие в борьбе  подпольной организации с румынскими оккупантами. В советское время, помниться, нас почему-то не удивляли подвиги обычных детей, пионеров-героев, зачастую проявлявших подлинные чудеса героизма, поражавшие взрослых. Помнится, все школьники советской страны знали, например, имена юных Героев Советского Союза Лёни Голикова, Вали Котика, Марата Казея... Но очевидно, что далеко не все имена юных героев были тогда известны широкой общественности. А потом мы (все, или почти все) как-то быстро забыли имена павших героев. Выросло поколение, которое практически ничего не слышало о них. Сегодня, пока ещё не поздно, пока есть ещё шанс спасти нашу историческую память, следует как можно чаще напоминать молодёжи, подросткам о том, что подлинными героями являются не "супермены" из примитивных голливудских боевиков, а наши соотечественники, волей судьбы втянутые в водоворот мировой войны, в том числе – народной войны с оккупантами на временно захваченных врагом территориях.  И книжка Бориса Дуброва – пусть небольшой, но нужный шаг в правильном направлении…

В повести Бориса Ивановича меня лично поразила не масштабность или стратегическая значимость операций против оккупантов подпольной организации патриотов, действовавшей в Березовке в период румынской оккупации. Собственно, о масштабных боевых действиях конкретно данной подпольной организации, очевидно, не могло быть и речи в силу её малочисленности и почти полного отсутствия серьёзного вооружения. В основном, судя по тексту повести, деятельность подпольщиков-добровольцев сводилась к сбору сведений относительно перемещения вражеских частей для передачи на Большую Землю, пропаганде саботажа оккупационных порядков, организации побегов советских военнопленных и не слишком частым, хотя и болезненным для врага, диверсиям. Но, пожалуй, самым ценным было распространение среди местных жителей информации об истинном положении на фронте, получаемой с помощью самодельных приёмников, в частности, через рукописные (несмотря на немалый риск!) листовки, а также – в разговорах непосредственно с людьми.

В условиях информационной блокады, весьма тщательно насаждаемой оккупантами, это было особенно важно, ибо поддерживало в земляках веру в скорое изгнание захватчиков. Но поразило именно то ощущение, оставшееся после прочтения повести, что ежедневный смертельный риск был для её реальных героев, выведенных под подлинными именами и фамилиями, в большинстве своём – совсем молодых ребят, своего рода нормой жизни в те чёрные годы оккупации. Смертельный риск – как вторая сторона повседневной жизни людей под властью оккупантов, как личный ответ каждого решившегося на борьбу на жестокость и наглость пришельцев, каждодневное унижение, насилия и зверские поборы со стороны этих напыщенных представителей (как они себя считали) "высшей румынской расы"... И хотя, повторяю, в книге Б. Дуброва не показаны массовые бои, кровопролитные сражения, но представляет большой интерес для читателя именно такая, во многом бесхитростная исповедь живого участника одной из многих добровольческих организаций, более или менее успешно воевавших против захватчиков в большинстве городов и сёл Украины. К огромному сожалению, почти никогда их героическая работа во вражеском тылу не обходилась без жертв со стороны народных мстителей. И, увы, слишком часто основной причиной провала служило банальное предательство…             

Не миновала чаша сия и отважных ребят из Березовского подполья. Борис Дубров в своей повести приводит для читателей имена погибших от рук оккупантов своих товарищей: Пётр Турбинский, Василий Данилишин, Лиза Тубичко, Нина Вдовиченко… К сожалению, следует признать, что порой даже и никогда особо не блиставшая оперативными талантами "сигуранца" (румынский аналог НКВД и гестапо), за счёт одной лишь методичности и принципа "задержанного дешевле расстрелять, чем отпустить", в ряде случаев в ходе своих облав хватала не только мнимых, но и настоящих врагов "Романиа Мару" вкупе с "тысячелетним Рейхом". Увы, на войне – как на войне...

Ещё один аспект новой книги заслуживает внимания – хотя бы потому, что выгодно отличает её от "залакированной" военно-мемуарной литературы советских лет. Речь вот о чём: автор явно и осознанно отошёл от искусственно навязывавшейся в военной мемуаристике советского периода тенденции к преувеличению роли и значения т.н. "советского патриотизма", особенно в подпольном движении против оккупантов на временно захваченных территориях. Иными словами, в книге Бориса Дуброва в Березовском районе действуют не сусальные "советские патриоты", так сказать, "пламенные комсомольцы", готовые чуть ли не голыми руками душить румынских бандитов с официозной мантрой "За Родину, за Сталина" на устах, а простые молодые люди, не слишком-то заангажированные коммунистической идеологией и "пролетарским интернационализмом". Причём – эти ребята представляют не абстрактную "советскую", а именно украинскую молодёжь, и что характерно – рождённую отнюдь не на Западе Украины. Сегодня для возрождения исторической памяти украинского народа принципиально важно актуализировать в прессе (литературе, кино и т.д.) именно этот момент. Несмотря на упорную ложь некоторых политиканов и обслуживающих их писак о том, что Юг и Восток Украины "всегда были русскоязычными и русскокультурными" (так они утверждают), факты свидетельствуют о прямо противоположном.

А именно: до войны не только всё Северное Причерноморье без исключения, но и такие центры сосредоточения нынешнего нездорового "москвофильства" в Украине, как Донбасс или Крым, были преимущественно украиноязычными даже в крупных городах, а уж о сельской местности – и говорить не приходится. По-настоящему глубокие противоестественные сдвиги в плане языковой и культурной ситуации на Юге и Востоке Украины произошли уже после окончания второй мировой войны – как следствие осуществления партийной стратегии на унификацию всех "советских людей", а по сути – беспардонного "сгребания" всего спектра наций и культур, существовавших в советской стране, в некую эфемерную "общность", более или менее плохо говорящую на "общепонятном русском языке".

Но эта политическая линия, повторимся, принесла реально ощутимые плоды уже после войны, когда сменилось ещё как минимум одно поколение. А в 40-е годы, несмотря на предшествовавшие индустриализацию, коллективизацию, голодоморы и репрессии, подавляющее большинство жителей Украины общалось между собой, как им и положено от Бога – по-украински. И, смею предположить, отождествляли себя именно с Украиной, а не с некоей инфернальной "страной Советов"! И именно патриоты-украинцы, а не абстрактные "коммунисты-подпольщики", вынесли основную тяжесть и основные риски подпольной борьбы в тылу врага…

Если мы действительно хотим понять этот сложный исторический период, следует помнить ещё и о том, что в те годы ситуация на захваченных врагом территориях отнюдь не сводилась лишь к антитезе: "оккупанты (румынские, немецкие и т.п.) – порабощённое население". Всё было отнюдь не так просто. Во-первых, следует помнить, что вопрос о "предателях родины" (тех людях, кто пошёл на сотрудничество с захватчиками в той или иной форме) был именно в специфических советских условиях весьма неоднозначен. Иначе говоря, следует, наконец-то, сказать прямо и честно – никогда не вышло бы из "сплочённых" рядов советских людей такое множество предателей, если бы не вся предвоенная политика коммунистической партии!

Да, некоторые охотно шли к захватчикам, выдавали "коммунистов-активистов" на расправу, да ещё и сами участвовали в их казнях не из врождённой подлости или корысти, а лишь потому, что хотели хоть как-то отомстить этой власти за родных и близких – заморенных голодом, расстрелянных, ограбленных, за все унижения и несправедливости, долгие годы вершившиеся под "красным пролетарским" знаменем с серпом и молотом. Конечно, вскоре для многих из оступившихся наступал момент прозрение – зачастую ещё более горького, чем былое разочарование в той, "родной советской" власти.Тем болем, что немецко-румынские оккупанты вели себя с порабощённым населеним столь же мерзко (хотя и с некоторой национальной "спецификой"), как и несколько ранее – "красные" душители. И эта горькая правда нашего народа,не по своей воле разоранного надвое той войной, также нашла отражение в документальной повести Бориса Дуброва:

"Майже за два роки окупації життя в Березівці змінилося страшно. Хитрі чужинці, приманюючи до себе скривджених, розорених радянською владою працьовитих заможніх господарів і водночас зберігаючи колгоспну систему, яка дозволяла їм, як і комуністам, мати в своєму розпорядженні все, створене громадами, привели людей, незважаючи на позитивні ринкові стосунки в багатьох проявах, до зубожіння й животіння, окропленого кров’ю патріотів-жертовників…Ті, хто сподівався, що розгром радянської влади приніс визволення та порятунок… дуже швидко схаменулися. Але вороття назад уже не було. Траплялося, в сім’ях один ставав інформатором, донощиком у катів, а другий вступав у підпільну боротьбу з нещадними чужинцями і гинув, виданий родичем."

Во-вторых, участвовала в этой драме на оккупированных территориях и ещё одна сила. Которая несла для Украины реальную альтернативу как фашистской, так и советской оккупации. И эта, национальная альтернатива, действительно, давала народу Украины определённые шансы – шансы, увы, так и не осуществлённые, ставшие лишь достоянием истории. Речь идёт об украинских национал-патриотах – как из рядов ОУН-УПА, так и старшего, ещё "УНР-овского" поколения, у которых не было другого способа попасть на Родину, кроме как "в обозе оккупантов" – разумеется, поначалу скрывая от последних свои истинные намерения…

В годы насаждения "единственно верного" учения и соответствующих исторических схем деятельность украинских (да и прочих) национальных сил в годы войны либо полностью замалчивалась, либо подавалась в исключительно негативном, клеветническом ключе. А в наши дни, когда стало возможным (и необходимым!) многое понять и переосмыслить, к сожалению, возобладала другая крайность – сначала, в "разоблачительном" угаре, на народ обрушили "девятый вал" противоречивой и тенденциозной информации, а затем, вызвав массовый информационный шок, ударили ещё и шоком экономическим. В результате добились того, что большинство людей, озабоченное лишь борьбой за жизнь, оказалось не в состоянии думать, сопоставлять, анализировать. Это состояние массового ментального шока, продолжающееся уже почти два десятка лет, одинаково выгодно сегодня и буржуазно-либеральным, и промосковско-коммунистическим "ловцам душ", ибо позволяет им удобно манипулировать в свою пользу сознанием масс. К сожалению, на этом фоне тотальной дезинформации не так часто и громко, как надо бы, раздаются здравые голоса, пытающиеся донести до людей собственно Правду, какой она была и есть, а не всяческиееё идеологические "адаптации":
           
"Нез’ясоване й не осягнуте в мороці фашистської окупації – ночівля похідної групи ОУН у курені в полі,несподівана і незрозуміла зустріч з румунським полковником, який сказав, що він полковник Української Народної Республіки – розшифрувалися лише із здобуттям Україною Незалежності.  В нарисі «Побратими»… я писав про свою дружбу з колишнім вояком Української повстанської армії – дітища ОУН. Похідні групи, створені ОУН, намагалися згуртувати народ. Німці нищили їх. Здається, та, що ночувала у курені, кликала боротися за самостійну Україну і була розстріляна гітлерівцями у Мелітополі. Я, вихованець радянської школи, хіба міг тоді … розуміти їхні цілі?!

І про УНР на уроках історії говорилося, як про якесь марення очманілих, безголових, ідіотів. Хіба міг бути полковник УНР? А був! З окупантами, щоправда, повернувся на рідну землю. Ото  вже трагедія! Я, підліток,  і тоді її розумів. Не сприйняв колонела україномовного. Після війни, бувши заступником редактора "Чорноморської комуни, їздив у відрядження до Румунію. У Бухаресті познайомився з дочкою колишнього полковника Української Народної Республіки Гната Пороховськог, родом шз села Доброго на Київщині. Він у складі румунської армії знаходився в Одесі, їздив по "Трансністрії".Чи то не він розмовляв зі мною в полі? Дочка переповідала:… він 23 вересня 1942 року записав у щоденнику: "Німці програють цю війну"… Він помер у концтаборі в Казахстані…"

От себя добавлю, что деятельность украинских патриотов в тылу у фашистских оккупантов, их отчаянные, может быть, в чём-то авантюрные попытки заложить в этих условиях основы для воссоздания независимого украинского государства, в том числе и в Одессе (в частности, исследовательская деятельность одесского Украинского Черноморского Института, организованного выдающимся украинским политологом, врачом и поэтом Юрием Ивановичем Липой, в 1942-1944 гг.) изучена на сегодняшний день далеко не достаточно, и тема эта ещё ждёт внимательных и ответственных исследователей.
Свою документальную повесть о героических земляках Борис Дубров заканчивает такими словами, что называется, цепляющими за душу(конечно, лишь того, у кого она, то бишь душа, вообще наличествует):

"Скільки сьогодні спекуляцій навколо патріотів-відчайдухів і з УНР, і з ОУН-УПА, які помилялися… А "чисті", "вільні від помилок", так би мовити, "патріоти"– хіба коли-небудь здобули б Незалежність? Вони сьогодні дзяволять з чужого голосу шовіністів і мають від того гарний зиск…
А батьківщина, Україна – одна. Мова її – одна… Народ теж має стати єдиним без будь-яких умов нащадків Петра Першого – ревнителів "подвійно-язичного"зміїного жала. Ми з Володимиром Федоровичем боролися з окупантами в суцільно україномовній Березівці. Післявоєнні пришельці, спільно з довоєнними, довершили свою мету – тепер моє місто майже всуціль російськомовне. Влучно підмічено – коли птахові підрізають крила, йому не боляче, але літати потім він не зможе… Не зрадьте предків, повертайтесь до всього свого рідного. Сьогодні ще не пізно. Пізно буде завтра."
 

 Дмитрий ХОРС
 
P.S. Автор выражает искреннюю признательность одесскому художнику Юрию Дяченко, внуку героев одного из очерков, вошедших в книгу – боевого лётчика Анатолия Фёдоровича и его супруги Валентины Ивановны Дяченко – за предоставленную информацию о книге Бориса Ивановича Дуброва.

freedom.od.ua