Мнение из Одессы: Ужас и теперь живее всех живых

В городе Луганске на рекламных щитах недавно появилось лицо, до боли знакомое людям старшего поколения. Ленин с иронией спрашивал прохожих, как им живется при капитализме.

Если хаос, царящий в Украине, можно назвать капитализмом, скажем прямо — живется неважно. Но в том, что большая часть бывшего СССР до сих пор не может очнуться от красного кошмара, немалая заслуга его отца-основателя.

Гений новой политики

В ряду кумиров, повлиявших на историю человечества в двадцатом веке, Владимир Ульянов занимает особое место. Многое из того, что впоследствии воплотили в жизнь Сталин, Муссолини, Гитлер, Мао Цзедун, Пол Пот и диктаторы масштабом поменьше, придумал и теоретически обосновал этот поклонник Маркса, знаток философии Гегеля и любитель «Аппассионаты».

Если забыть о миллиардах человеческих жертв, которых на практике требует разработанная Владимиром Ильичом теория классовой борьбы, творчество Ленина-политика можно сравнить разве что с творчеством Лобачевского-математика или Эйнштейна-физика. То, что потом оформилось в понятие ленинизм, стало полным переворотом, сменой представлений о том, что представляет собой политика как таковая.

Для достижения результата, обретения власти, жестокими бесчеловечными средствами повсеместно пользовались и до Ленина. Но Владимир Ильич впервые использовал военные методы и тотальное уничтожение политических противников как средство управления, уже обладая властью. Сначала в партии, а затем и в государстве. «Перманентная революция» Троцкого, «обострение классовой борьбы» Сталина были только эхом ленинской «диктатуры пролетариата».
Этот термин, единственный раз упомянутый Марксом в частном письме, оказался для Ленина не только фундаментом, платформой, на которой базировалась его политическая деятельность. Диктатура пролетариата, как иде- фикс, для Владимира Ильича стала средством освобождения от общечеловеческой морали, заменой ее моралью классовой, в рамках которой позволено все, а «классовые враги» — не люди.

От ленинской фразы «наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата, наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата» до призыва Геббельса «освобождаю вас от химеры, именуемой совестью, и от имени фюрера приказываю вам быть безжалостными по отношению к людям неполноценных рас» — даже не половина, а четверть шага.

Интересно, что Ленин не стыдился опускаться до аморальных методов (клевета, унижения, заведомые провокации) не только по отношению к политическим противникам, так называемым классовым врагам, но и по отношению к друзьям, коллегам по организованной совместно с ними РСДРП. История его взаимоотношений с соратниками — это непрерывная история вражды и расколов, история, как две капли воды, похожая на историю формирования тоталитарных сект, где таким образом утверждается авторитет руководства и, как его высшее проявление, авторитет Учителя и Вождя.

В НСДАП Германии, в КПК Китайской Народной Республики, создавая ореол непогрешимости Гитлера и Мао, ничего не изобретали. Там, адаптируя к местным условиям, просто повторили ленинские методы борьбы с меньшевиками, «оппортунистами», «ликвидаторами», «иудушками» и предателями всех мастей. Из вереницы таких событий и состоит почти вся история ленинской партии, история, которую Сталин довел до логического завершения во время «большого террора».

В итоге одним из главных изобретений Ленина стала не только тотальная милитаризация политики, не только террор как метод управления политическими процессами, но и партия нового типа, партия профессиональных революционеров. Усовершенствованная РСДРП, известная как «партия большевиков», постепенно стала претендовать не на отражение интересов части общества (партия буквально и означает часть), а на монополию, полную узурпацию власти. И этой монополии после революции и гражданской войны Ленин добился на практике.

Строитель новой системы

Государство, где часть является всем, — нонсенс. Однопартийная система в рамках обычных представлений — нелепость. Но эта нелепость на месте Российской Империи просуществовала семьдесят лет, а в нескольких странах мира существует и сейчас. Можно смело сказать, что Ахмадинеджад, Ким Чен Ир или Фидель Кастро — это Ленин сегодня. Вернее, продолжение Ленина в современности.

Суть павших и существующих тоталитарных систем в том, что в стране подавлены или перестают действовать независимо друг от друга общественные и государственные институты. Их место занимают имитации, фантомы. Эти фантомы (правительства, парламенты, профсоюзы и проч.) никаких решений, на самом деле, не принимают, а реализуют установки правящей секты, «ордена меченосцев», как определял партию большевиков верный ленинец Сталин. Сама же «партия», ее руководство, вожди, принимая решения, не отвечают перед народом ни за что.

Такая система рождает произвол, по мас-штабам сравнимый с доисторическими деспотиями, незнакомыми с началом законности. Впрочем, закон и право в рамках тоталитарных систем формально существуют. Но вырождаются в «революционную целесообразность», циничную форму тотального беззакония.

За пять лет, в течение которых Владимир Ильич Ленин в качестве члена политбюро РКП(б) и председателя Совнаркома реально управлял советским государством, он в общих чертах наметил и надолго предопределил путь, которым пошел не только Советский Союз, но значительная часть европейских и азиатских стран. В какой-то момент казалось, что Ленин, изобретая партию нового типа и однопартийную тоталитарную систему, предопределил путь развития всего человечества.

Но так только казалось. Еще при жизни вождя мирового пролетариата рухнул миф, из которого выросло большинство идей Ульянова (Ленина). Мировую революцию как цель пришлось отодвинуть в неопределенное будущее. В светлое завтра военным путем не смогли затащить даже соседнюю слабую Польшу. Пришлось «строить социализм» в отдельно взятой стране, прямо идти против теории Маркса.

Потом, преодолевая разруху экономики, спровоцированную самими же большевиками, пришлось отступать на всех фронтах, вступать в переговоры с «империалистами», допускать нэп, чтобы через несколько лет уничтожить его вместе с «нэпманами», трудоспособной частью крестьянства и остатками недобитой интеллигенции. Ничего этого Владимир Ленин уже не увидел, но есть подозрение, что одобрил бы все, что после его смерти пытался завершить следующий вождь.
Сталин оказался последним настоящим и верным ленинцем.  Внутреннюю и внешнюю политику он понимал точно так же, как Владимир Ильич. Он строил политику как непрерывную войну с внутренними и внешними врагами. Не считая человеческих жертв, не разбирая методов и не стесняясь в средствах. Нет сомнения, что для достижения великой цели Иосиф Виссарионович, как и Владимир Ильич, готов был на все. Включая ядерную войну.

Можно сказать, что в Советском Союзе Ленин умер не 21 января 1924 года, а 5 марта 1953-го. Вместе со Сталиным. Следующее поколение советских руководителей жертвы уже считало. Тоталитарная система поэтому сначала дала трещины, а потом расползлась по швам. Вместе с империей, которую основал Ульянов (Ленин).
Не стоит, однако, думать, что вместе с империей умерли идеи вождя. Впервые воплощенные в жизнь во время общемирового кризиса (в итоге первой мировой войны), получившие второе дыхание после второй мировой войны (захватившие половину Европы), они, как старое, но смазанное оружие, ждут следующую глобальную катастрофу. Не для того, чтобы спасти человечество, а для того, чтобы его покорить.

Леонид ЗАСЛАВСКИЙ,
yug.odessa.ua