Чтобы накормить бездомных животных, одессит продал машину (ФОТО)

Этого красивого седого человека знают многие жители Таировского жилмассива Одессы. Ежедневно в любую погоду, при любых обстоятельствах он выходит в десять утра из подъезда своей высотки и… в природе начинается оживление.

Со всех сторон слетаются к нему птицы: голуби, синицы, воробьи, вороны. Мчатся, виляя хвостами, собаки. Бегут, мяукая, кошки. Он идет с большой сумкой в окружении своих подопечных (детей? друзей? воспитанников? нахлебников?) – и ясно, что наступил час их завтрака.
 
Хочу познакомить вас с ним: Станислав Андреевич Карпенко, коренной одессит, пенсионер с 1993 года, друг и защитник братьев наших меньших и хороший добрый человек. Я влюблена в него безоговорочно и всегда стараюсь вывести и своих собак на прогулку в час его рейда по окрестным дворам, чтобы пообщаться.
 
- Станислав Андреевич, можно вас сфотографировать с вашими питомцами? Ваша любовь к животным просто поражает!
 
- И что вы такое говорите, милочка? Что вас поражает? Да мне эти кошки и собаки стариться не дают! Благодаря им я всегда в форме, потому что знаю: худо бродяжкам без меня придётся. Я им провиант – они мне здоровье. Вот такой обмен наладил. Никакой благотворительности – сплошная рыночная экономика.
 
А если серьёзно, родился-то я в страшном голоде, в 1933 году, в самый разгар голодомора, как у нас на Украине говорят. Не представляю, как меня мама тогда выкормила. Но зато с самого раннего детства знал, что ни одна крошка хлеба не должна пропасть и что святой долг каждого – накормить голодного, кем бы он ни был, человеком или тварью божьей. Так и живу.
 
- А чем вы занимались до пенсии?
 
- Работал, конечно. Как все. Начинал учеником токаря на Дзержинке. Оттуда и в армию ушел, в строительные войска. Другие рода войск были, к сожалению, для меня закрыты из-за травмы мениска на обеих ногах. Я ж футболист - перворазрядник, играл за сборную родного завода нападающим. Меня даже с солдатской службы отпускали, когда играла наша команда. Директор завода звонил – и меня командировали на соревнования. Вот как спорт в те годы уважали!
 
После армии вернулся на свой завод, а с 1964 года перешел на  авиационный, поближе к дому. Работал слесарем-сборщиком третьего разряда, собирал и ремонтировал истребители «Миг-19». И так с удовольствием и работал бы до конца своих дней, но случилась перестройка, и наше военное производство застопорилось. Пришлось переквалифицироваться в строители, и окончил я свою трудовую деятельность работягой в строительном кооперативе.
 
- Значит, человек вы рабочий, простой. Откуда же такая сентиментальная привязанность к братьям нашим меньшим?
 
- Здрасьте, пожалуйста, а разве любовь к живности только аристократам свойственна? Происхождение здесь при чем? Это просто есть в сердце или этого не дано вообще. Сколько себя помню, в нашей семье всегда были собаки. Первая моя собачка – крошка Жулька. Был я тогда совсем малым, пятилеткой, а до сих пор забыть ее не могу.
 
При румынах, в оккупации, девятилетним мальчишкой в нехватках военного времени я ухитрился сохранить свою голубятню: ни одного голубя не съели, ни один не пропал. Делился с ними последней хлебной коркой, собирал зерна пшеницы вдоль железнодорожной колеи, когда оккупанты вагонами вывозили урожай в Германию. Однажды немецкий часовой так заехал мне прикладом по хребту – до сих пор болит на погоду. Но турманы мои одесские горя даже в войну не знали.
 
- Это порода такая, одесский турман?
 
- А как же? Именно порода! Старейшая отечественная. Одесские турманы в книгах по голубеводству были описаны еще в конце XIX века. Ах, как они взлетают! Срываются стаей, пару кругов сделают и каждый сам по себе начинает набирать высоту. Забираются так высоко, что глазом не увидать, но с круга не сходят, держатся над своей голубятней, и всё восьмёрки, восьмёрки в воздухе выписывают… Красотища необыкновенная!
 
Одесских турманов немцы тоже в Германию вывозили как ценную  породу. Я своих прятал почти два с половиной года. Зато когда наши в апреле 1944-го Одессу освободили, выпустил сразу всех. Вот они радовались, бедолаги, вот летали. Думал, уже не вернутся от радости, что на свободу вырвались, но нет, все собрались вечером, никто меня не подвёл.
 
Ну, а после мы переехали в частный дом на Ближних Мельницах, где началась воистину райская жизнь: кошки, собаки, корова, куры, опять же – голуби…  Да что вы, ребенок, растущий без животных, просто не знает настоящей радости!
 
- Сейчас многие жалуются: мол, всё подорожало, особенно продукты. А вы кормите своих многочисленных подопечных ежедневно. Если не секрет, откуда средства?
 
- Не секрет. Я продал свой «жигуль», и мы с женой Ниной Константиновной постановили: все вырученные деньги пустить на бездомных кошек и собак, а заодно и на птиц. На небо ведь с собой ничего не потянешь – все дела надо завершить на земле.
 
С каждой пенсии мы откладываем на это дело ещё и по сто гривен, покупаем на оптовом рынке мешок ячневой либо пшеничной крупы для собачье-кошачьей каши и мешок пшеницы птицам. Опять же жир, мясные обрезки, кости, кое-какие овощи… Но всё и вправду безбожно подорожало. Если раньше килограмм крупы стоил полторы – две гривны, то теперь шесть - семь, втрое дороже. Кусается, конечно. Но мы своих малышей не бросим. Нина Константиновна кашеварит для них, а я разношу.
 
Жена моя после перелома шейки бедра стала инвалидом, передвигается с трудом, опирается на ходунки и из дома выходит редко. Но скажу вам честно, если бы не наши голодные беспризорники, она бы никогда не восстановилась. А так лежала вся поломанная и переживала: как же наши бедные кошечки и собачки, кто им кашу теперь будет варить? И, представьте, заставила себя подняться ради них. Так что и Нина Константиновна благодаря нашим подопечным вернулась к нормальной жизни. И как  после всего не быть им благодарными?
 
- А свои животные у вас есть?
 
- Был у нас любимый спаниель – толстяк Джой, уже, к сожалению, покойный. Долго жил с нами и лабрадор сына Дик, а когда сын женился, забрал Дикушку в свою новую семью и там он дожил до глубокой старости. Но в гости к нам приходил регулярно со всеми вместе. Прыгал до потолка от радости, когда видел нас с Ниной Константиновной.
 
А мы с ней сейчас держим кошечку Маньку. Такая ласковая, такая умненькая киса, чистю-ю-ю-ля… Она нас постоянно лечит: ложится на больное место и мур-мур-мур, пока не полегчает. Нет, без зверят в доме было бы скучно.
 
…Мы идем со Станиславом Андреевичем между домами, подходим к автостоянке, где он, между прочим, безвозмездно построил собакам добротные будки, и повсюду его хвостатые приятели получают свою щедрую пайку. Вот он поднял с земли кусок засохшего хлеба, бездумно брошенный кем-то на дороге, размял в пальцах, рассыпал голубям. Вот взял пакет, пристроенный у мусорного контейнера, и достал из него кости привязавшемуся барбосу.
 
- Станислав Андреевич, многие говорят, что надо сначала о людях подумать, а потом заниматься животными…
 
- Уж поверьте моему опыту, кто так говорит, как правило, не занимается ни людьми, ни животными. Если каждый из нас будет делать хотя бы маленькое доброе дело на своем месте, жизнь на нашей улице, в нашем городе да и вообще на всей земле станет только краше.
 
Елена МАРЦЕНЮК
Для Интернет газеты «Взгляд из Одессы»