Одесский журналист: Эдуард Гурвиц готов пойти на этот шаг «ради спасения города» (ВИДЕО)

Итак, главная новость истекшей недели – долгожданная отставка временно исполнявшего обязанности одесского городского головы Костусева.  Запросился на волю, в пампасы, он сам.

Зная его вздорный характер, памятуя о том, что мы имели дело с самовлюбленным, чванным; жившим в придуманном, виртуальном мире чиновником, который неадекватностью своего поведения одинаково раздражал  и нас, и Киев, можно предположить, что решение избавить Одессу от своего присутствия он принял под нажимом, причем достаточно суровым. Рискну допустить, что ему в каком-нибудь столичном кабинете, может быть, в администрации президента, прямым текстом посоветовали выбрать одно из двух – позорное изгнание с последующим расследованием многочисленных «художеств» или добровольный уход, целеньким и невредимым. Будучи, несмотря на отчаянное фанфаронство, человеком опасливым и трусливым, Костусев, разумеется, выбрал побег.

Надеюсь, что досужие разговоры о его будущей карьере; в частности, о должности руководителя республиканского общества защиты прав потребителей, которую ему, якобы, готовы отдать, не имеют под собой никаких оснований. Иначе следовало бы признать, что киевское начальство без царя в голове, чего, естественно, нет и быть не может. Какие бы претензии мы ни предъявляли высшему столичному чиновничеству, не стоит обманываться – дураков там не водится; все, что там происходит, делается в соответствии с трезвым расчетом и в русле совершенно определенной логики. Тут комар носа не подточит. В общем, хочется думать, что этот карикатурный персонаж больше никогда не потревожит покоя одесситов; что храбрый портняжка, который одним ударом семерых побивахом, сгинет из нашей памяти бесследно.

Конечно, нам еще долго придется залечивать раны, которые Костусев нанес городу; пытаться приостановить губительные для городского хозяйства процессы, вразнобой запущенные его пестрой, с позволения сказать, командой; там, где возможно, постараться отработать назад, хотя это, учитывая масштабы беззакония, правившего бал в Одессе с легкой руки  безумного администратора, которого даже дети именовали Петрушкой, чрезвычайно трудно. На сей счет недвусмысленно высказался постоянный оппонент этого рукосуя,  насильственно выдавленный в 2010 году  из города Эдуард Гурвиц, который уже в большом телевизионном интервью, снятом три года назад, с прецизионной точностью предсказал, что именно натворит здесь, у нас киевский назначенец.  По мнению Эдуарда Гурвица, отставка нынешнего мэра является абсолютно закономерной, но, увы,  запоздалой: «Прошедшие три года, -- сказал он, -- нанесли большой урон Одессе. Это потерянное для города время».  Немудрено, что Гурвиц намерен принять участие в досрочных выборах, когда бы они ни состоялись. Он готов пойти на этот шаг «ради спасения города».

А Одесса за время царствования в ней Костусева действительно резко переменилась в худшую сторону. В ней, по существу, не случилось ничего разумного, внушающего уважение. Вряд ли  можно назвать достижениями,  серьезно повлиявшими на нашу жизнь, утверждение сугубо декларативного Устава города, чуть по-другому нарисованную звездочку в его гербе, цепь с бляхой на груди городского администратора; появление на развилке улиц конной статуи Суворова, который никогда ногой не ступал на одесскую землю, или совершенно нелепое присвоение статуса городского гимна арии из популярной оперетты. Вряд ли кому-либо из нормальных людей придет в голову принять за чистую монету искусственную возню вокруг статуса русского языка, которого у нас никто никогда не теснил и раньше, и столь же надуманный конфликт, связанный с использованием в  День победы копий одного из водруженных над Рейхстагом в сорок пятом знамен, ибо против украшения в этот праздник  фасадов домов этим символом противостояния фашизму не возражали ни горожане, ни чиновники.

Зато быстро, энергично, с видимыми злорадством и тупостью были уничтожены, по существу, все социальные программы, которыми в каденцию Гурвица мы  так гордились. У нас перестали помогать неимущим; сироты лишились надежды на бесплатные  квартиры; забыли  о том, что такое внимание городских властей, многодетные матери; начали терять материальную поддержку и офисы ветеранские организации; были отобраны помещения столовых у благотворительного фонда «Ветеран», годами кормившего стариков и вообще обездоленных людей; живущие на копейки наши земляки вдруг обнаружили, что оформление дотаций на коммунальные услуги, еще вчера выглядевшее почти автоматической процедурой, снова превратилось в бюрократическое издевательство над здравым смыслом; начали  то и дело  пропадать бесплатные лекарства для диабетиков и детей, страдающих уникальными заболеваниями; по сходной причине под угрозой оказались недоношенные груднички; дороги перестали не то, что реконструировать, но сносно ремонтировать;  рядовых одесситов принялись гонять с пляжей разнузданные бич-бои; прибрежные склоны, ставшие притчей во языцех, покрылись строительными площадками; генплан города завис без утверждения; санаторная земля пошла с молотка; мы профукали аэропорт; один за другим начали терять архитектурные раритеты – даже знаменитый «Пассаж» оказался проданным за спиной городской громады бог весть кому…

Не буду продолжать. Добавлю только, что где бы, какая бы махинация ни затевалась (а полный их список занял бы толстый фолиант, набранный мельчайшим шрифтом), везде на заднем плане маячила нахальная,  самодовольная физиономия врио городского головы. В связи с этим чрезвычайно жалко, что он, может статься, испарится не только из нашей жизни, что, согласитесь, прекрасно, а вообще исчезнет  с территории Украины. И не с кого будет за все перечисленные и не названные здесь грехи спросить по всей строгости закона. Некому будет задать вопрос, отчего, к примеру (это излюбленная тема Костусева), ты, такой-сякой городской очильник, не расплатился по кредитам, взятым твоими предшественниками, так, как сделали бы это они, а втянул город в бесконечную, бессмысленную тягомотину с кредиторами, демонстрирующую всем и каждому полный твой непрофессионализм?

Костусев, как известно, не явился на  сессию горсовета, где должен был объявить о том, что слагает с себя полномочия руководителя горадминистрации.  Зря выстроился у здания Биржи милицейский заслон. Народных волнений по поводу ухода этого шута не началось. Люди настолько устали от его болтовни о любви к родному городу; от его  угроз посшибать головы ближайшему окружению, после чего окружение продолжало, ни в ус не дуя, бесчинствовать; от его мнимой распорядительности (одна только варварская зачистка зеленых насаждений чего стоит, и это вместо того, чтобы постоянно вести плановую селекцию); одесситам постепенно стало так обидно, что их в 2010 году обвели вокруг пальца – посадили на прокорм  откровенного дурака и лакея власть имущих; клептомана, готового душу заложить при виде блестящих побрякушек, вроде значка от республики Саха, --  что рассчитывать на митинги в защиту Костусева могли только слепоглухонемые. Никто и не протестовал. Вспомните для сравнения, что творилось на Думской в октябре 2010, когда произвели рокировку результатов голосования за Гурвица и Костусева. Жаль, что тогда у горожан не хватило силы духа, воли, напора, дабы отстоять свой выбор. Мы бы не потеряли так много. Не пришлось бы сейчас – а эта задача перед новым городским головой встанет во весь рост – минимум пол срока из пяти лет пребывания во главе города, восстанавливать утраченное.

Вернемся к прежнему. Костусев на сессию не явился. В 1994 году он тоже, сломя голову, дал деру из Одессы. Так уж получилось, что я оказался тогда на борту частного самолета, который  летел в Сочи, на «Кинотавр». В числе немногих пассажиров был и этот господин. Он пил водку, исходя жалобами на всех, кто не помог ему в состязании за мэрский пост с Гурвицем; лепетал что-то о том, как был бы благодарен любому, кто водрузил бы его  на вожделенное кресло, – уж за ним бы, дескать, не заржавело.  Именно в те дни он готовился смотаться в Италию, где и заработал, как недавно рассказывал, миллионы. Противно вспоминать. Сейчас тоже, наверное, сидит где-то в аэропорту, в «дьюти-фри», и канючит, зализывая раны. Вечный аутсайдер. В силу собственной дурости.

Кстати говоря, смешно звучала 4 ноября фраза – «горсовет принял к сведению заявление Костусева. За это проголосовали так-то и так-то».   Голосовать тут  в принципе, как будто, и не требовалось. Депутаты были проинформированы о происшедшем. К ним с заявлением о сложении полномочий Костусев, насколько мне известно, не обращался. Он получил указание убираться по добру, по здорову в Киеве, и одесских парламентариев никто ни о чем не спрашивал. Печально, но факт. Его место  – и тут тоже всякие суды-пересуды были бы лишними и наивными – на  шестьдесят дней  занял, по закону, секретарь совета  О. Брындак. Теперь он – и снова в соответствии с существующим протоколом – должен в ближайшие 15 дней потребовать назначения внеочередных выборов. Мнение одесского депутатского корпуса при этом никакого значения не имеет. Казалось бы, назначить выборы должна Центральная избирательная комиссия. Но у нас это делает Верховная Рада. А она никуда не спешит. Уже пять областных городов Украины, включая Киев, живут без городских голов. Будем таким образом тянуть и мы. Но если там хоть понятно, что к чему, куда подевался очильник и отчего  городской громаде нужно вновь собраться для голосования, то касательно Одессы, кроме того, что Костусев уволен,  ясности нет никакой.

Конечно, терпеть его дальше было никак нельзя. Это не обсуждается.  Но, все-таки, хотелось бы знать, что конкретно вменено этому типу в вину. Мы же не скотина в хлеву. Да и той было бы интересно, куда подевался  пастух, ленивый, равнодушный, ненавидящий стадо, однако, обязанный его пасти. Правда, нам, я думаю,  никто ничего и не скажет. Придется довольствоваться домыслами, что мы и делаем. Полагаю, тут не мешает повториться,  никаких перевыборов сейчас, вопреки законодательству, не назначат. И перед нами, вполне возможно, еще с добрый год глухого безвременья.

Надо мною уже иронизируют. Дескать, исчез основной объект критики, что будешь делать теперь? И действительно, я столько сил и слов потратил за последние три года, чтобы доказать одесситам полную несостоятельность Костусева, что внезапное его исчезновение, о котором мечталось, но на которое никто уже не надеялся,  по крайней мере, на такое быстрое, вызвало странное  ощущение невосполнимой  утраты. Однако скучать ни мне, ни вам слишком долго не придется. Выборы выборами, а в нашем садике уже начался перебор возможных кандидатур на пост городского головы. Список все тот же, ничего, увы, не меняется. Кроме того, как это у нас, к сожалению, водится, никаких серьезных аргументов в пользу достоверности разных предвыборных сценариев никто не делает. Снова со стороны интернет-троллей и самопальных политологов, которые встрепенулись,  почувствовали себя рекрутированными на привычную для них местечковую войну,  посыпались привычные и всем давно надоевшие обвинения в адрес Эдуарда Гурвица. Мол, он и коммунальную собственность прибирал к рукам, и чеченцев в город привел, и русских не уважает, и нациков пригрел.  Достаточно одного многократного перебежчика из лагеря в лагерь Розова, который, было, попритих, а теперь вновь начал потешно гневаться поводу возможного возвращения на Думскую законного мэра города, в связи с чем несет, по своему обыкновению, какую-то бездоказательную чушь. Достается заодно и мне – нудный еврей, понимаете ли, отстаивает родную кровь; врет,  частит, как пономарь, славословя своего… Где только они нашли пономаря-еврея, не знаю. Вспоминая шутку Гурвица на эфире у Шустера,  это то же самое, что еврей-оленевод.

Вот, что я вам скажу.  В нашей семье национальностью окружающих никто никогда не интересовался. Но в начале семидесятых, когда дышать стало совсем уже нечем, а Голда Меир начала собирать соплеменников под свои знамена, двинулись прочь из страны многие из моих добрых друзей и знакомых. Тогда я, только что защитившийся, полный сил кандидат наук, страшно жалел, что во мне нет ни капли еврейской крови, и я не могу податься за рубеж с ними. Кто-то, может быть, и предполагал  скорое наступление перемен, обернувшееся для всех нас  перестройкой, а я, недальновидный человек, нет. Но теща моя была секретарем парторганизации в своей родимой кинофикации. Сестра жены преподавала в ВУЗе. Другие родственники были худо-бедно пристроенными. Стоило мне заявить о том, что я хочу эмигрировать, их карьеры были бы изуродованными. Тем более, что уезжать мне пришлось бы не по еврейской линии, а как-нибудь еще. Мама у меня была чистокровной армянкой (это открывало некоторые перспективы, ведь армяне те же семиты), а отцовская кровь  даже его самого поражала невероятной смесью русских, польских, швейцарских, французских кровяных телец. В результате встречи отца с матерью на танцах в армянском клубе и появился на свет сынок, которого везде и всюду в России считали в ту пору замаскированным евреем. Даже на работу кое-где не брали.

Шучу, конечно. Но тогда это было актуальным. А теперь я, скучный, с точки зрения квасных патриотов, еврей, перехожу к главному. Хотя Гурвиц мне не сват, не брат и не  соплеменник, я буду, как делал это раньше, но теперь с утроенной энергией, призывать вас к  правильному, да что там –единственно верному сегодня для города выбору. Понимаю, что как только начнется предвыборная гонка – а это когда-нибудь, при всем нежелании властей назначать выборы, произойдет, -- появится с десяток, а то и больше, претендентов на роль городского головы. Среди них будут и хорошо всем известные имена – от Гриневецкого до Труханова и Гончаренко--, и новые соискатели сомнительного счастья пахать с утра до ночи безо всякой надежды на благодарность потомков, и технические фигуры.  Нам будут рассказывать о том, как много те либо иные наши земляки сделали для области или каких-то городских районов; сколько крыш перекрыли, сколько соорудили детских площадок; скольким больным помогли в затруднительных ситуациях; сколько продали дешевой картошки и так далее. И все это будет в значительной  степени правдой. Но этого для успешного отправления функций городского головы чрезвычайно мало. Я не говорю уже о таких искателях удачи, как внезапно всплывшая на поверхность Светлана Фабрикант, изменившая, вслед за  патроном Тигипко, своим избирателям; так и не принявшая решения получить, наконец, высшее образование, хотя бы заочно. А ведь и о ней хорошо натасканные тролли уже начали, пока несмело, но все чаще и чаще, поговаривать как о хозяйке города, который, якобы, нуждается в женской руке.

Знаете,  я никогда не забуду слов хорошего хозяина и в течение долгих лет руководителя Ильичевска Валерия Хмельнюка, который в ответ на  вопрос, отчего он никогда  не баллотировался на пост мэра Одессы, отвечал коротко и ясно: « Я мог бы потянуть два больших одесских района, а город мне не по зубам!» Вот это нужно хорошенько обмозговать и понять. Хмельнюк был  непотопляемым функционером, стал отличным организатором бизнеса. Когда посыпалась компартия, а он работал секретарем горкома КПУ, недавний партаппаратчик, не стал ошиваться, прося подачки, в начальственных приемных, а начал возить вагонами металлическую посуду, которая тогда была в дефиците, и быстро стал на ноги.

Должность мэра – особая. Я в какой-то степени сотрудничал со всеми одесскими председателями горисполкома (исключая, разве что, Чернегу), от Шурко до Боделана, и могу со всей ответственностью утверждать, что более дельного, рационального, наделенного трезвым мышлением,  чувством социальной ответственности,  умением точно спрогнозировать развитие ситуации; обладающего большим запасом прочности, эмоциональной и интеллектуальной выносливости человека,  чем Эдуард Гурвиц, не знал и не знаю.

За всеми, кто  неизбежно будет претендовать на роль городского головы, стоят какие-то политические силы. За Гурвицем, как вы знаете, -- партия «Удар», «демократический альянс за реформы». Во главе «Удара» -- выдающийся спортсмен и, стало быть, человек с неординарным характером и  недюжинной волей Виталий Кличко. Во время своего визита в Одессу, который знаменовал для него начало президентской кампании, Кличко в ответ на лукавый вопрос о своей кандидатской степени, о том, связана ли ее тема с экономикой, внятно произнес, что не считает себя специалистом ни в области экономики, ни в области управления. Но, уточнил он, в команде «Удара» есть люди, являющиеся в этих и других областях практики  специалистами высочайшего класса. На их экспертные оценки он и намерен полагаться. И, замечу, среди этих экспертов, -- один из лучших, опытнейших знатоков всех тонкостей сложнейшей проблемы правильной, продуктивной организации системы местного самоуправления  Эдуард Гурвиц.

Кличко никогда не страдал профессиональной болезнью низкорослых боксеров – арахноидитом головного мозга, возникающим из-за частых и сильных потрясений. Он, как и его брат, настолько высок и техничен, что надежда угодить ему в голову для большинства соперников остается голубой мечтой. Гурвиц, чья житейская планида, далеко не безоблачна, давно всем доказал, что в своем деле не менее техничен и обладает такой жизнестойкостью, о которой другие могут только мечтать. Его невозможно нокаутировать. Он держит удар, мгновенно усваивает негативный опыт, переваривает его и обращает себе на пользу. Для городского головы в наше сложнейшее время это редкое качество.

Дай бог, чтобы  противоречивые, боязливые власти, в силу своих фобий, не сорвали подписание соглашение об ассоциации с ЕС. Тогда перед нами откроются завидные перспективы использования талантов таких специалистов, как Эдуард Гурвиц, в полную силу. И город наш, страна начнут выздоравливать.

Валерий Барановский
Авторская программа «Отражения»
Одесса