В Одессе разразился скандал (ФОТО)

В Одессе разразился скандал. Семья Хассан-Гечевых заявила, что врачи отделения реанимации детской городской больницы №1 имени Бориса Резника во главе с заведующим и самым главным

злодеем Виктором Тополенко повинны в смерти грудного ребенка.  Мать Надежда Хассан и отец Сергей Гечев устроили публичную демонстрацию. Они вышли с плакатами на Думскую площадь, призывая городские власти и общественность обратить внимание на вопиющую ситуацию.

 Действительно, то, о чем они говорили, выглядело чудовищно. По их словам, младенца били по голове, приклеивали руки пластырем, чтобы он не досаждал медикам, вымогали деньги, угрожая несчастным родителям, что в ином случае отключат их сына от аппарата искусственной вентиляции легких. Назывались и конкретные суммы — пятьсот гривень за вход в отделение, каждый день более тысячи гривень на приобретение медикаментов… Всего, по словам Надежды Хассан, семья за время пребывания их сына в отделении оставила там около ста тысяч гривень. В конечном итоге их ребенок умер. И они требуют возмездия и справедливости.

 История выглядела до такой степени дикой, а факты вопиющими, что тут же привлекла внимание СМИ, и не только местных, но и центральных. События развивались стремительно.

 Семья Хассан-Гечевых обратилась в мэрию с жалобой 14 января.

 Уже 15 января в срочном порядке была создана комиссия по расследованию причин смерти малыша. В состав комиссии вошли представители областного и городского управлений здравоохранения, ученые Одесского национального медицинского университета, в том числе заведующий кафедрой педиатрии №1 академик Николай Аряев, депутаты горсовета, старший прокурор городской прокуратуры. Комиссию возглавила вице-мэр Елена Павлова. Сообщение о создании комиссии по факту смерти младенца было размещено на официальном сайте города.

 16 января прошла пресс-конференция с участием руководителей областного и городского управлений здравоохранения и Николая Аряева.

 — Ребенок родился с очень серьезной врожденной патологией сердца и прожил два месяца и три недели. Ни одного дня этот младенец не находился без оказания медицинской помощи. Но суть в том, что ему была необходима операция на сердце. И врачи говорили об этом родителям, — объяснил журналистам начальник областного управления здравоохранения Михаил Бартко.

 Более того, заведующий отделением сердечно-сосудистой хирургии областной детской клинической больницы, доктор медицинских наук Роман Лекан трижды осматривал ребенка и трижды предлагал матери прооперировать сыны, но мать от операции категорически отказывалась. Она говорила, что доверяет только киевским хирургам и хочет, чтобы сына оперировали в Национальном институте сердечно-сосудистой хирургии имени Николая Амосова.

 — Но ребенок был слаб и нетранспортабелен. В Одессе есть квалифицированные специалисты и все необходимое современное оборудование для проведения подобной операции. Кардиохирург Роман Лекан только в прошлом году провел более ста шестидесяти успешных операций детям в возрасте до одного года. Однако мать отказалась. Время было упущено, — сказал М. Бартко.

 Взял слово и начальник городского управления здравоохранения Игорь Шпак:

 — В данном случае у ребенка была диагностирована врожденная патология сердца. Успешность лечения врожденных пороков сердца напрямую зависит от раннего выявления такой патологии. Порок сердца у малыша был выявлен врачами на третьи сутки после рождения. После этого он был переведен из родильного дома в отделение реанимации детской городской больницы имени Резника. Кроме того, вес ребенка при рождении составлял всего тысячу девятьсот двадцать граммов, и это само по себе представляло проблему. Необходимо было провести подготовку новорожденного к операции, стабилизировать его, чтобы он добрал массу тела, укрепить, наладить работу внутренних органов и систем, для того чтобы можно было проводить операцию на открытом сердце. Всем этим занимались врачи реанимационного отделения.

 Игорь Шпак подчеркнул, что операции при врожденных пороках сердца детям в Украине проводятся абсолютно бесплатно, их стоимость полностью покрывается за счет государственного бюджета.

 Что же касается оплаты лечения, которое проводилось в отделении реанимации детской ГКБ №1, то в истории болезни зафиксированы абсолютно все чеки, которые мать предоставляла вместе с приобретенными ею медикаментами. За время пребывания и лечения ребенка в больнице сумма составила десять тысяч гривень. Так появилась на свет еще одна цифра — десять тысяч гривень. Она была на один ноль меньше, в сравнении с суммой, названной семьей Хассан-Гечевых.

 — Хочу заметить, что родственники мальчика с просьбой помочь в приобретении дорогостоящих медикаментов не обращались, семья ребенка не заявляла о своей финансовой несостоятельности, — сказал Игорь Шпак.

 Но мы ведь привыкли доверять семьям пострадавших больше, чем врачам-чиновникам, потому что живем именно в этой стране и в этом городе, и не понаслышке, а на собственной шкуре испытали все достоинства современной медицины.

 Так кто же прав?

 — Разбор этого случая переводится в плоскость разговора об упущенных возможностях. Такие возможности были. К сожалению, родители мальчика не вняли рекомендациям врачей. Что касается  работы комиссии по расследованию этого случая, то хочу напомнить: родители по религиозным мотивам отказались от вскрытия, без результатов которого общая картина будет неполной, так как объективно присутствовала патология и других органов, — сказал Николай Аряев.

 По словам И. Шпака, позиция созданной комиссии — максимально жестко, но вместе с тем объективно подойти к проверке этого случая. Он считает, что конфликт между врачами и родственниками ребенка связан с тем, что медики не смогли убедить родителей в необходимости и правильности принимаемых для лечения мальчика мер.

 — Например, пластырь на лице ребенка, о котором упоминают родственники в своем заявлении, нужен был для фиксации трубки, через которую осуществлялось поступление воздуха. Такая же фиксация нужна при внутривенных вливаниях. Родители жаловались, что сына не кормили и не давали пить. Однако действия врачей обоснованны, поскольку у ребенка был парез кишечника и легочная гипертензия, при которой нельзя давать обильное питье. При этом все необходимое поддержание жизнедеятельности ребенка осуществлялось внутривенно, — рассказал Игорь Шпак.

 Пресс-конференция, может быть, так и продолжалась бы в русле пространных вопросов и ответов, если бы ее официальное течение не было нарушено вопросами Александры Тарасовой, которая бывала в упомянутом реанимационном отделении каждый день в то же время, что и Надежда Хассан. Горести и переживания матери были ей близки, как никому другому. Врачи отделения во главе с Виктором Викторовичем Тополенко выхаживали тогда и ее ребенка. Не получилось, не выходили… Но Александра категорически была не согласна с тем, что доктор Тополенко и его команда являются неквалифицированными врачами. И уж тем более отрицала все те ужасы, в которых обвиняла реаниматологов семья Хассан-Гечевых.

 Впрочем, предоставим ей слово, оно стоит того. В открытом письме в защиту доктора Тополенко Александра пишет:

 «Два месяца назад я похоронила дочь. Я пишу об этом сейчас, сразу, чтобы вы понимали — я знаю, о чем говорю. Я не из когорты счастливых мамочек, которые готовы всех простить и все забыть, лишь бы ребенок был здоров. И именно потому, что я не из них, я имею право высказаться.

 Сейчас катится волна народного и административного гнева, с требованиями разобраться, разоблачить, покарать, применить санкции. Волна, направленная против отделения реанимации новорожденных больницы имени Резника и против заведующего этим отделением В.В. Тополенко. Если вы почитаете заявление матери и бабушки умершего малыша, которые начали эту охоту на ведьм, вы ужаснетесь: не врачи — вурдалаки, привязывающие детей и морящие их голодом, вымогающие баснословные суммы денег и убивающие младенцев, если эти деньги им не платят безутешные родители, — вот кто работает в реанимации…

 Это неправда. Моя дочь пролежала в этом отделении три недели, и я знаю ситуацию изнутри. Более того, мы находились там одновременно с семьей Хассан-Гечевых, которые так рьяно требуют возмездия, и очень много общались. И вот тут у меня возникает множество вопросов. И первый — самый главный — почему именно реанимация? Почему не роддом, в котором (по словам самой матери) пьяный врач бросил ее с отошедшими водами и прекратившейся родовой деятельностью лежать в палате?

 И если уж говорить о деньгах, которые якобы вымогали у семьи в реанимации, то мама в ежевечерних обсуждениях (а родители под дверью отделения обсуждают все, поверьте, и суммы, потраченные на лекарства, и кто, сколько, кому и когда…) ни разу не упомянула о том, что кто-то что-то с них требует.

 То заявление, с которым обратились мама и бабушка в приемную заместителя одесского городского головы, пусть остается на их совести. Я хочу рассказать о том, что видела сама.

 Моя дочь родилась с весом восемьсот граммов. Приехал завотделением реанимации В.В. Тополенко, осмотрел ее, лично, не доверяя никому, перенес в «скорую», увез в свое отделение. На следующий день, когда нас вечером, закутанных во всевозможные халаты, шапочки и маски, обработанных антисептиками с ног до головы, пустили посмотреть на дочку, она была почти нормального цвета. Она открыла глаза, она улыбнулась мне сквозь трубки аппарата искусственной вентиляции легких. Вурдалаки?

 Я видела, как возятся с детьми в этом отделении. Как борются за каждый грамм веса, за каждый, самый крошечный шажок в сторону улучшения. Врачи не отстраняются от своих пациентов, хотя это было бы вполне логично и понятно, но нет. Детей называют только по именам, стелят им пеленки соответственно полу, придумывают всякие штуки, вроде водяных матрасиков, чтобы не было пролежней, или гнезд из пеленок, чтобы было похоже на утробу матери. Там проводят сложнейшие процедуры — да вы задумайтесь на минуту, что такое поставить катетер в вену толщиной с волос?!

 А что касается денег… Однажды нам нужно было купить препарат, которого в местной аптеке не было. Медсестра обзвонила шесть аптек и нашла ту, в которой препарат стоил дешевле. Мы пробовали давать дежурным врачам деньги — они отказывались.

 Виктор Викторович Тополенко и его команда подарили моему ребенку три недели жизни, спасибо им.

 Мешать с грязью этих людей, которые делают великое дело и не получают за это ничего, кроме колотушек, по-моему, просто безбожно. Я обращаюсь к родителям, детей которых спасали в этом отделении: пожалуйста, не молчите, выскажите свое мнение. Иначе может пострадать высокопрофессиональный врач и хороший человек, беззаветно преданный своей работе».

 В тот же день обращение было размещено на новостных интернет-сайтах. Ситуация уже никого не могла оставить равнодушным. Она активно обсуждалась на Одесском форуме, в социальных сетях, комментировалась на новостных сайтах.

 Кроме тех, кто безоглядно поносил врачей в частности и всю нашу медицину в целом, в полемику вступили и люди, чьи дети побывали в отделении реанимации у доктора Тополенко. Не все их истории закончились благополучно, не всех крох смогли выходить врачи. Но тем не менее ни один их них не обвинял врачей отделения в непрофессионализме. Напротив, родители поддерживали инициативу Александры Тарасовой и предлагали свою помощь.

 В результате в пятницу, 18 января, возле отделения больницы, в парке Шевченко, собрались те, кто хотел сказать слова благодарности и защитить врачей от беспочвенных нападок семьи Хассан-Гечевых. Мамы, папы, бабушки и дедушки, многие из которых пришли с детьми — бывшими пациентами отделения, не стесняясь, высказывали свою позицию. Их мнение было однозначным — лучшего доктора, чем Виктор Викторович Тополенко, они для своего ребенка не пожелали бы. Весь медицинский персонал отделения всегда относился к своим маленьким пациентам сердечно и внимательно, никто деньги за лечение не требовал, более того, отказывались от подношений. Конечно, говорили люди, лечение в отделении стоит очень дорого, но эти средства расходовались на приобретение необходимых медикаментов и сопутствующих материалов. И виноваты в этом не врачи, а государственная система здравоохранения и отсутствие должного финансирования медицинских учреждений.

 Доктора Тополенко не было в это время в отделении. Он находился у следователя.

 «Абсурдно обвинять людей, которые три месяца пытались спасти ребенка всеми способами. Тогда нужно перечеркнуть мнения ведущих неонатологов и двух профессоров, которые консультировали нас. Ребенок умер от врожденного порока сердца, при котором страдают и легкие: их заливает кровью и развивается отек. Когда областной кардиохирург предлагал оперироваться в Одессе, родственники отказались, о чем есть соответствующая запись, и настаивали на переводе в столицу. Но из-за тяжелого состояния ребенка это было невозможно. Родители сами затянули время, что привело к фатальным последствиям», — так прокомментировал ситуацию в одном из интервью Виктор Тополенко.

 «Тяжелейший ребенок, которого мы пытались спасти… Столько людей в это были вовлечены, и все это представить в виде такого «шоу», ради вымогательства?! Это надо быть... Тогда меня нужно расстрелять. Всех, кто в этом участвовал, — расстрелять. Потому что это должны быть моральные уроды. Ни один здравомыслящий человек не позволит себе никогда в жизни взять хотя бы копейку у того, кто на волоске от смерти!» — говорил Тополенко перед телекамерами журналистов, не в силах сдержать эмоции. Это была естественная реакция человека на страшные обвинения семьи умершего ребенка, которому он, как и многим другим до этого, отдал частичку своей души. Боль, растерянность, гнев читались в его глазах.

 Собравшиеся у отделения реанимации родители приняли решение написать открытое письмо-обращение на имя мэра Одессы и главы городского управления здравоохранения. Приведем мы и его (с некоторыми сокращениями).

 «5 января 2013 года в нашем городе произошла трагедия — в семье Надежды Хассан умер ее ребенок, которому исполнилось всего три месяца. Все эти три месяца маленький Глеб провел в борьбе за свою жизнь. Смерть любого человека — трагедия, но когда погибает ребенок, от этого в сотни раз больнее. Мы все выражаем свои соболезнования семье и родственникам Надежды, мы все скорбим вместе с ней.

 Однако дальнейшие события потрясли. Семья погибшего ребенка обратилась в прокуратуру, управление здравоохранения и в СМИ с заявлениями, в которых вся вина в смерти младенца возлагается на сотрудников отделения реанимации и лично на заведующего этим отделением Тополенко Виктора Викторовича.

 Обвинения, которые выдвигает мать, воистину чудовищны — это шантаж, вымогательство, вопиющая халатность, намеренное неисполнение служебных обязанностей и, что самое страшное, убийство. И не просто убийство, а убийство абсолютно беспомощного живого существа, новорожденного ребенка, по словам матери, совершенное Виктором Викторовичем в сговоре с работниками отделения с особым цинизмом.

 СМИ вскоре запестрели заголовками вроде: «Одесские врачи угробили трехмесячного ребенка?», «Медиков, на руках которых умер трехмесячный одессит, могут лишить свободы на пять лет», «Родители погибшего в Одессе малыша: ему заклеивали рот скотчем и подвешивали на скрепках», «Одесских врачей обвиняют в халатности, повлекшей смерть ребенка» и так далее.

 На врачей полились потоки грязи, угроз, обвинений и ненависти. «Таким врачам надо руки отрубать!», «Просто мрази», «Как таких людей земля носит?! Их убить мало, издеваться надо над ними, как и они! Твари! По-другому не сказать!» — такие высказывания насчет врачей можно прочесть в социальных сетях и услышать на улице.

 Не будем говорить о том, что такая мгновенная и острая реакция людей является лакмусовой бумажкой, показывающей отношение общества к нынешнему уровню и состоянию здравоохранения в нашей стране и в городе.

 Оставим на совести СМИ кричащие заголовки, не основанные на каких-либо официальных выводах созданной комиссии или медицинских заключениях.

 Давайте лучше поговорим об отделении реанимации и его руководителе — Тополенко Викторе Викторовиче. Это отделение специализируется на самых сложных случаях — реанимации новорожденных детей, которые поступают туда прямо из родильных домов и практически всегда находятся в состоянии, которое оценивается как «крайне тяжелое». Это дети с врожденными патологиями, дети, которые пострадали при родах, дети с низкой и экстремально низкой массой тела, родившиеся раньше положенного срока.

 Выхаживание таких детей требует высочайшей врачебной квалификации, точности, аккуратности, огромного опыта. Врач, работающий там, должен обладать «стальными» нервами и бескрайней силой духа.

 И именно такие люди работают в отделении, которым руководит Виктор Викторович. На их счету — сотни и сотни спасенных детей. Репутация этого отделения такова, что часто в роддомах можно услышать фразу: «Если не справятся они, то не справится никто». Люди знают, что если ребенок попал в это отделение, за него будут сражаться, отчаянно и безоглядно. Так, как сражаются за своего ребенка родители.

 Эти врачи проявляют чудеса изобретательности, чтобы из имеющихся средств создать максимально благоприятные условия для больного ребенка. Они называют их по именам, радуются каждому, даже самому маленькому, успеху, они искренне переживают, когда ребенку становится хуже. Они остаются не просто врачами, они остаются Людьми. Потому что, если ты не влюблен безоглядно в эту работу, если ты не способен сопереживать этим маленьким, беззащитным деткам, — ты не сможешь там работать.

 Благодаря тому, что именно такая команда работает в этом отделении, в чем огромная заслуга Виктора Тополенко, многих детей спасают и их увозят домой счастливые родители.

 Но к сожалению, до сих пор человек в битве с природой не всегда одерживает верх. Бывают ситуации, когда врач, каким бы профессионалом он ни был, ничего не может сделать. Природа забирает то, что дала нам сама. И каждая такая потеря, каждая такая проигранная битва — это трагедия, боль, горечь. Но даже в таких случаях родители знают — врачи сделали все, что было в их силах.

 И тут, как гром среди ясного неба, звучат чудовищные обвинения в адрес врачей. Убийство. Преднамеренное убийство. Вымогательство. Вымогательство у тех, кто находится на волоске, на тонкой грани между жизнью и смертью. Вымогательство у сходящих с ума от беспокойства родителей, в голове которых бьется единственная мысль: «Сделать все, что угодно, лишь бы жил!».

 На Одесском форуме идет очень активное обсуждение этого случая. Не менее активные обсуждения кипят в комментариях к статьям в интернет-изданиях. И в негодующий гул все сильнее и сильнее вплетается нить искреннего изумления. Изумления тех родителей, чьи дети побывали в отделении реанимации городской больницы №1 имени Резника. Тех родителей, чьи дети были спасены. И тех, чьих детей спасти не удалось. Матери пишут открытые письма в защиту врачей. Благодарят за те, пусть даже немногие, дни, которые они смогли провести со своими детьми. За возможность хоть недолго, но побыть мамой, и взять своего ребенка за ручку. А если повезет, то и увидеть его улыбку.

 Все эти люди в один голос говорят: да, расходы на лекарства чудовищные — мы все прекрасно знаем, сколько стоят медикаменты и как обеспечены наши больницы. И сколько нужно всего, чтобы сохранить эту маленькую хрупкую жизнь. Все повторяют: мы покупали лекарства там, где считали нужным, причем зачастую сами врачи подсказывали, где можно попытаться найти дешевле. Никто не заставлял покупать препараты в «своих» аптеках.

 Но чтобы требовать взятку за свои «услуги»? Угрожать неподключением к аппарату искусственной вентиляции легких, или, наоборот, отключением от него, если родители не заплатят? Такое ощущение, что речь идет о каких-то палачах Освенцима.

 И родители подтверждают: ничего из того, в чем обвиняют сейчас врачей, они не видели.

 Неизвестно, есть ли в словах Надежды Хассан злой умысел. Может быть, это просто реакция матери, убитой горем, и она искренне верит, что все обстоит именно так. Но слишком много нестыковок, недосказанности и неопределенности в ее словах. Слишком много вопросов возникает у разумных людей».

 Авторы письма просят мэра и начальника городского управления здравоохранения «обеспечить открытое, прозрачное, непредвзятое и всестороннее рассмотрение ситуации медицинскими комиссиями». Они просят «не оставить без внимания то, что говорят родители, чьи дети побывали в этом отделении»: «Прислушайтесь к их словам поддержки и благодарности сотрудникам отделения и Виктору Викторовичу. Выдвинутые против него обвинения крайне серьезны. Десятки людей готовы подтвердить: то, в чем его обвиняют, никогда не имело места. Пожалуйста, выслушайте их. Давайте будем честны и открыты».

 Письмо без подписей — пустая бумажка. Мало ли что можно написать и выдумать. Под этим письмом более сотни подписей. Основная их часть появилась под обращением в воскресенье, когда объявили сбор подписей на Думской площади. Люди шли один за другим в течение нескольких часов. Пожалуйста, если надо, говорили они, мы может прийти на заседание комиссии, в суд, куда угодно, и дать свидетельские показания. На подписном листе напротив фамилий они оставляли номера своих контактных телефонов.

 Мы далеки от того, чтобы идеализировать ситуацию. Немало нашлось и любителей позлословить. Они с удовольствием продолжали поливать грязью врачей, а теперь и людей, пытающихся их защитить. Обвиняли их в получении денег, называли какие-то несусветные суммы. Не могли, наверное, никак поверить, что кто-то способен что-то делать бескорыстно, просто во имя торжества справедливости. По себе, видать, судили…

 В понедельник, 21 января, обращение граждан было зарегистрировано в канцелярии мэрии и городском управлении здравоохранения.

 К тому времени, когда выйдет этот материал, комиссия проведет несколько заседаний и, возможно, сделает свои выводы. Очень хочется надеяться, что они будут «не как всегда».

Елена АНТОНОВА // yug.odessa.ua

На фото : Думская площадь, 20 января, сбор подписей в защиту доктора Тополенко