«Лига» обвиняет одесскую милицию в имитации расследования гибели журналиста

Одесская милиция «имитировала расследование» – утверждают в редакции информационного агентства «ЛигаБизнесИнформ». Речь идет о выяснении причин гибели журналиста Евгения Дикого.

Напомним: труп мужчины без признаков насильственной смерти был обнаружен 30 января на пляже «Аркадия», в воде у берега. У покойного нашли документы, в том числе – редакционное удостоверение указанного ИА. С октября прошлого года выходец из Полтавского региона работал редактором новостей рубрики «Столица».

31 января в управлении внутренних дел Одесской области заявили: «Материалы доследственной проверки указывают на то, что киевский журналист покончил с собой». Однако коллеги не согласны с этой гипотезой. Вот что пишет сегодня «ЛигаБизнесИнформ»:

«Трагическая смерть нашего коллеги Евгения Дикого вызвала резонанс в средствах массовой информации. Авторы большинства публикаций и телесюжетов охотно подхватили милицейскую версию о том, что Евгений покончил с собой. Это – как оказалось, ничем не обоснованное и поспешное – предположение впервые прозвучало на публику в одесской милиции. Некоторые авторы с фантазией, вместо выяснения объективных обстоятельств гибели коллеги, не побрезговали умозаключениями некоего экстрасенса, «почуявшего» какие-то конверты с угрозами в адрес Жени. Собственное расследование «ЛигаБизнесИнформ» показало: наиболее вероятной является гибель Евгения вследствие несчастного случая. И уж точно эта смерть не была самоубийством.

Никаких видимых повреждений на теле в результате предварительного осмотра милиционеры не заметили. Позже не выявил их и судмедэксперт Виктор Магринчук. Вывод, зафиксированный в справке о причине смерти, лаконичен: «погружение в воду и утопление, намерение не определено». Такое намерение, по логике вещей, должен определить следователь, но об этом позже.

Причин для самоубийства не было

Евгений проработал в редакции «ЛигаБизнесИнформ» всего четыре месяца. За это непродолжительное время коллеги увидели в Диком порядочного и жизнерадостного человека. Такую же характеристику дают ему друзья, которые знали Женю не один год, и родители. Никто – ни коллеги, ни родные и знакомые – не видит причин, по которым Евгений мог бы свести счеты с жизнью.

Отношения с родителями и старшим братом – великолепные. Евгений не был женат, активно общался с девушками. Знакомился и в реальной жизни, и в социальных сетях. С кем-то общался совсем недолго, с кем-то – более продолжительное время. Расставания для него, по словам друзей (в том числе – арендовавших вместе с Диким квартиру в Киеве), были делом обычным, и переносил их Евгений легко. Ко дню гибели серьезных отношений ни с кем не было, так что версия несчастной любви исключена.

Незадолго до смерти Евгений делился с друзьями ближайшими и долгосрочными планами. Был весел, беззаботен и полон энергии. Не выглядел мрачным и в последние дни жизни. Как говорит его приятель Александр Цакал (с которым погибший арендовал квартиру), к резким перепадам настроения Женя был не склонен.

Последние 48 часов

27 января Женя работал в редакции на вечерней смене – с 15-ти до 23 часов. Как всегда, был в хорошем расположении духа, перебрасывался с сотрудниками шутками. Никаких признаков депрессии или серьезных проблем.

После работы отправился домой. Следующие полтора дня провел с другом Сергеем Якименко. В субботу они поехали в Протасов Яр – Женя был фанатом лыж. «Вечером, после катания на лыжах, решили пойти в клуб», – рассказал Сергей. Ночь на воскресенье парни провели в боулинге. Женя охотно знакомился с новыми людьми, веселился. Его запомнил охранник, который позже – уже после трагедии – позвонил в редакцию, откликнувшись на нашу просьбу к возможным свидетелям: рассказать о последних днях жизни Евгения.

29 января ближе к обеду Женя сказал Сергею, что намерен отправиться в Одессу. Редакционного задания, связанного с одесской тематикой, не было. По словам друзей, Дикий очень любил Одессу, неоднократно там бывал (ездил на день-два по выходным) и даже не исключал, что в будущем свяжет с этим городом свою судьбу. Сергей рассказал, что в этот раз в Одессе Евгений планировал встретиться с девушкой, с которой познакомился «ВКонтакте».

Более того, как оказалось, поездка в Одессу не была спонтанной. Через пару часов после своего пятничного ухода из редакции Евгений позвонил одному из коллег и попросил продиктовать номер мобильного телефона сотрудника, с которым хотел поменяться сменами в понедельник (30 января): выйти на работу в 15:00. Совершенно очевидно, что Женя планировал вернуться в Киев.

По словам Сергея, Евгений отправился в Одессу с пересадкой: сперва маршруткой (с Центрального железнодорожного вокзала – там друзья расстались) в Белую Церковь, а оттуда – автобусом.

Мы разыскали девушку, с которой Евгений планировал увидеться в Одессе (должна была состояться первая встреча, до тех пор они общались только в «ВКонтакте»). По словам Натальи, Дикий позвонил на мобильный и сказал, что намерен приехать, предложил встретиться. Девушка согласилась. Говорит, что Женя в общении был интересным парнем, у них оказалось общее увлечение – психология. Сказал, что приедет в Одессу ориентировочно часов в 9 вечера. Но к этому времени приехать не удалось: видимо, не повезло с расписанием транспорта. Около 21:00 Евгений позвонил Наталье снова: сказал, что еще в пути и будет ближе к часу ночи. Одесситка ответила, что для первого свидания это поздновато, и предложила увидеться утром. Легла спать еще до полуночи, отключив телефон. О том, что случилось с Евгением, Наталья узнала только через несколько дней после трагедии – от сотрудника «ЛигаБизнесИнформ».

Из автобуса Женя позвонил маме, Лидии Сергеевне. Между делом сообщил, что собирается в Одессу, попросил номер телефона двоюродного дяди-одессита. О том, что уже едет, не сказал. Мама, не зная о срочности вопроса, сказала, что позже пришлет номер эсэмэской.

Приехав в час ночи понедельника в Одессу, Женя позвонил киевскому приятелю Сергею Якименко. Попросил попробовать связаться с Натальей «ВКонтакте» (надеялся: вдруг она в Сети). Сеанса связи не получилось.

После этого Евгений мог снова звонить маме и просить номер родственника, мог заночевать в гостинице или на вокзале, а мог скоротать время как-то иначе. Женя выбрал прогулку в Аркадии. По словам Сергея, Евгений позвонил в 2:08, сказал, что находится у моря, на море шторм; что настроение хорошее – пройдется, а потом поедет к дяде.

Последний звонок

Около трех часов ночи Женя снова набрал номер мамы. Извинился, поскольку не сказал сразу, что во время их последнего разговора был уже на подъезде к Одессе, не хотел волновать. Сообщил, что звонит, гуляя у моря, что он на пирсе, шторм и холодно (в тот день в Одессе было минус 12). Предложил послушать через трубку, как шумит море. Хотя это было понятно и без слов: разговор заглушался шумом волн. Мама, по ее словам, обомлела от неожиданности и волнения. Еще сказал, что ветром сорвало с головы кепку.

«Слышалось, как будто сын перекладывал телефон из одной руки в другую. Или наклонялся за своей кепкой и хотел ее достать. И сказал, что надо сделать какой-то шаг – не то за кепкой, не то отступить от волны. Я ничего не поняла, так как на этом связь прервалась», – написала Лидия Сергеевна в показаниях следователю. Возможно, как раз в эту секунду Женя – или под ударом волны, или просто поскользнувшись на обледеневшем пирсе – упал в воду.

Ничего, указывающего на то, что Женя собирается сделать шаг в море, в интонации не было. Об этом мать сказала корреспонденту «ЛигаБизнесИнформ» совершенно определенно. Женщине было страшно и непонятно, что сын делает ночью на каком-то пляже в чужом городе. А еще остался без ответа вопрос, один ли там Женя или с ним есть кто-то еще.

С этого момента никто из опрошенных нами родных и знакомых не видел и не слышал Евгения. Мама после обрыва связи попробовала набрать два номера: один оказался вне зоны доступа, по второму сработал автоответчик.

В 7:00, чувствуя беду, Лидия Сергеевна позвонила двоюродному брату – одесситу Юрию Роенко. Он сразу же начал поиски племянника и обратился в милицию.

Вопросы к милиции

Тело Евгения обнаружили примерно в 8:20 30 января у кромки воды на пляже «Аркадия» (между двумя уходящими в море бетонными обледеневшими пирсами). По словам судмедэксперта, признаков насильственной смерти на теле не обнаружено. В легких была вода, а это значит, что Евгений попал в воду, будучи живым.

Мы попытались выяснить, кто именно стал первоисточником версии о суициде, и почему она была подана категорично. По словам руководителя отдела по связям с общественностью УВД области Владимира Шаблиенко, текст на сайте управления появился после общения со следователем. Причем причину смерти «суицид» следовало понимать как одну из возможных.

Как нам сказал один из местных милицейских начальников, не пожелавший, чтобы его имя упоминалось в публикации, в Одессе сама попытка забраться в шторм на обледеневший пирс по умолчанию может считаться самоубийством. Но повод ли это до окончания следственной проверки считать версию суицида ключевой?

Следователь Шевченковского отделения милиции Игорь Короп напрочь отказался отвечать на вопросы редакции и давать какие-либо комментарии. Он лишь намекнул: сам не рад тому, что прозвучала версия суицида и возникла шумиха в СМИ. Единственное, что сказал следователь по сути проверки факта смерти Евгения: в ближайшее время сделает официальное заключение – или примет решение о возбуждении уголовного дела, или подпишет постановление об отказе.

10 февраля в городском УВД Одессы нам сообщили, что в возбуждении уголовного дела отказано – «на основании отсутствия события преступления». Теперь главный вопрос в том, какие выводы следователь зафиксировал в документе: либо это несчастный случай, либо причина смерти – все-таки самоубийство.

Независимо от того, что написано в «отказном» решении, можно констатировать следующее. Очевидных мотивов для самоубийства, причем в другом городе, у Евгения не было. Предсмертная записка (ни в одежде, ни в квартире, ни на работе, ни в аккаунтах в соцсетях) не найдена.

Милиция, скорее, имитировала расследование, выдерживая сроки, которые позволяют отказать в возбуждении уголовного дела. Иначе как объяснить тот факт, что следователь (либо иные сотрудники МВД) и не пытались выяснить обстоятельства, в силу которых погибший оказался в Одессе? Никто из милиции не звонил и не задавал вопросы друзьям и знакомым Евгения – тем, с кем он виделся или разговаривал в последние дни и часы своей жизни. Никто не интересовался у коллег эмоциональным состоянием Дикого (раз уж милиция поспешила заявить о суициде). Никто, наконец, не потрудился разыскать девушку, на встречу с которой Женя отправился в Одессу. Более того, коль эта работа следствия не была выполнена, то можно ли на сто процентов быть уверенными в том, что Евгению не помогло погибнуть некое неустановленное лицо (или лица)?

По словам Юрия Роенко, которому отдали вещи племянника, в одежде был найден мобильный телефон «Nokia» (у Жени было две трубки, вторая – «Samsung») По нашей просьбе родственник вскрыл телефон – трубка оказалась без SIM-карты. После этого одессит спросил у следователя, была ли SIM-карта и какого оператора. Это важно знать. Ведь если трубка была с номером, с которого Женя в последний раз звонил маме, то упасть в воду в момент разговора он не мог: как минимум должен был успеть положить трубку в карман. А если с тем номером была вторая – пропавшая – трубка, то упасть в воду Дикий мог во время разговора с матерью. Тогда версия несчастного случая выглядит убедительно.

Ответ следователя на вопрос Юрия Роенко только усилил наше предположение о том, что проверка обстоятельств смерти проводилась формально. По словам Жениного дяди, сотрудник милиции номер мобильного оператора не назвал, сказал, что SIM-карту приложили к материалам дела, но никаких действий с ней не предпринимали (в том числе – не отправляли запрос оператору), поскольку подозрений по поводу насильственной смерти нет.

Несмотря на нежелание следователя общаться с журналистами, с финальными выводами мы ознакомимся (их обязаны будут предоставить родителям погибшего). Не дожидаясь получения этого документа, редакция отправила информационные запросы в три одесские милицейские инстанции – УВД области, города и Приморский райотдел.

…3 февраля Евгения похоронили на родине – в Гребенке Полтавской области. Летом этого года ему исполнилось бы 29 лет».

Вiкна-Одеса