Две собачьи защитницы дали команду «фас!» на… Немецкий приют. Фото

Одесский приют для защиты и помощи животным, больше известный в Европе как Немецкий приют, подвергся серьезной прокурорской проверке. Повод -  жалоба двух его постоянных посетительниц.   На немецкий приют в Одессе деньги собирали всем миром. Нет, не  в нашем городе и не в Украине, и не на безмерных просторах СНГ, где собакам и кошкам испокон веку живется трудно и голодно. Деньги на одесский приют собирал народ Германии. Именно немцам оказалось не все равно, что в Одессе в страшных мучениях ежедневно гибнут в проклятой будке несчастные собаки, где их набивают сотнями в вонючие мокрые от крови и экскрементов клетки, по несколько дней морят голодом и жаждой, а потом травят газом и полумертвых изуверски умерщвляют ударами головой о стенку.

Когда президент Немецкого союза защиты животных доктор Вольфганг Апель обратился к своим соотечественникам с рассказом об этом ужасе, на улицы немецких городов и поселков с благотворительными кружками вышли волонтеры, и копеечка к копеечке немцы, которых принято считать прижимистыми, собрали миллион евро.

Нельзя сказать, что в Одессе проблема собачьей фабрики смерти-будки никого не волновала. Мы все содрогались от жутких подробностей, прорывавшихся за ее стены, но в отличие от деловых граждан Германии, предпочитали не действовать, а дискутировать.  Собирались на собрания и форумы, принимали обращения, слали петиции, подсчитывали подписи под ними…  Немцы же в это время считали деньги, которые текли и текли тонкими ручейками изо всех уголков Германии на Приют защиты и помощи животным в чужом и далеком от них городе. За год удалось собрать миллион евро.

Спросите себя сегодня: почему в Одессе не был объявлен сбор средств на это доброе дело? Почему никто из нас, одесситов, не додумался пожертвовать хоть одну гривну на строительство приюта? Почему боделановский горсовет тянул и тянул с выделением участка для его дислокации, а горсоветовские деятели в тугой чиновной слоновости не понимали, зачем Одессе эта «собачья Европа» при обилии других городских проблем?

Строительство приюта в Одессе началось с приходом мэра Гурвица. Сразу были выделены и земля, и подрядчик, да вот незадача – пока шла борьба с боделановскими бюрократами, инфляция сделала смету строительства во много раз дороже. Доктор Апель снова обратился  к своим соотечественникам с просьбой восполнить недостающую сумму. И народ Германии собрал еще полмиллиона евро. Итого, благотворительная сумма, собранная в Германии для решения собачье-кошачьих проблем в Одессе, составила 1 500 000 евро. Ничего не скажешь, впечатляет, если учесть, что украинская сторона не внесла ни копейки реальных денег.

Не менее впечатляет и то, что Немецкий союз защиты животных не стал афишировать этот беспримерный факт, а по-хозяйски, рачительно и строго профинансировал строительство приюта, который одесситы сразу нарекли Немецким, и принялся за планомерную стерилизацию бездомных собак и кошек. Ибо иного решения сокращения популяций хвостатых бомжиков в нашем городе просто не могло быть – слишком много обитало их на каждой улице и в каждом одесском дворе.

С момента открытия в апреле 2005 года и по сей день работа Немецкого приюта финансируется Немецким союзом защиты животных и строится по правилам, разработанным для подобных учреждений в Германии. Одесский городской совет при руководстве Эдуардом Гурвицем принял решение участвовать в содержании приюта покупкой готовых кормов для кошек и собак, на приобретение которых в бюджете города до сих пор выделяется соответствующая сумма.

За шесть с половиной лет стерилизации в Немецком приюте подверглась почти 31 000 бездомных собак. Попробуйте-ка представить в геометрической прогрессии, сколько ненужных щенков не появилось на свет на улицах и во дворах Одессы благодаря деятельности ветврачей приюта. Ну как, немалая стая сложилась? Поэтому не верьте лживым россказням о том, что из-за программы стерилизации, внедряемой под патронатом Немецкого союза защиты животных, бездомных собак-де в нашем городе становится все больше. Мониторинг, регулярно проводимый в одном из микрорайонов Одессы (участие в нем принимают зоозащитники с  Интернет-форума «Кот и пес», представители Юридической академии и Одесского союза защиты животных) официально свидетельствует: если в 2006 году здесь насчитывалось 320 контрольных беспризорных особей, то в 2011 – 150. Эти цифры выведены даже с прибавлением погрешности в 1/5 от реально подсчитанного количества бездомных собак.

Да, все бы ничего, если бы мы были не мы, и научились воспринимать немецкий подарок-приют с должным уважением и благодарностью. Увы, наша искореженная годами всяческих противостояний ментальность требует иного: критики, конфликта и непременно надрывных «разборов полетов».

Критика на Немецкий приют посыпалась сразу: и порядки не те, и животных содержат не так, и сухие корма предлагают вместо милой сердцу отечественной жирной каши, и директор не юрист-собачник, и главврач лечит не по правилам…  Это очень по-нашему, знаете ли, – ни копейки не вложить в серьезное и сложное дело, зато долго и нудно поучать, КАК это дело следовало бы сделать. Понадобилось почти пять лет, чтобы страсти улеглись, и все поняли: Немецкий приют есть и будет, и никакие козни не заставят Немецкий союз защиты животных вместе с коллективом созданного им на одесской земле благотворительного учреждения отказаться от своих принципов.

Более того, одесситы, наконец, прониклись идеями, пропагандируемыми немцами, и в приют потекла добровольная помощь от горожан – лекарствами, перевязочным материалом, кормами и денежными суммами. В сравнении с переводимыми из Германии средствами это, конечно, мизер. Но все-таки. Город и горожане поддержали благородную идею уже не словами, а делом.

Я принадлежу к безусловным сторонникам деятельности Немецкого приюта, безоговорочно принимаю все его правила и порядки, восхищаюсь налаженной работой, отношением в нем к животным, профессионализмом ветеринарных врачей. Заявляю это не голословно, а потому, что регулярно поставляю сюда хвостатых бомжиков на стерилизацию, привожу несчастных животных, побывавших под колесами автомобилей, отравленных, больных, одним словом, несчастных. Если заболевает какая-то из моих пяти домашних собак, тоже везу в Немецкий приют. Здесь работают очень хорошие опытные ветеринары во главе с главврачом Валерием Евгеньевичем Знамеровским, которым я доверяю. Сегодня в Немецком приюте находится доставленная мной беспородная уличная собака Лада с травмой позвоночника и моя домашняя собака Ласка, которой Валерий Евгеньевич успешно удалил опухоль. «К чему эти трогательные подробности?», - вправе спросить вы. А вот к чему.

В среду, 14 сентября, работа Немецкого приюта, а также прием животных были парализованы из-за нагрянувшей этаким блиц-кригом прокурорской проверки. Причиной проверки оказалась жалоба в городскую прокуратуру двух дам, причисляющих себя к опекунам животных и неоднократно бывавших в Немецком приюте ранее.

Мне удалось ознакомиться с полным текстом жалобы К. и И. – назову первыми буквами фамилий этих состоятельных молодых женщин, одна из которых, кстати, является юристом. Содержание сочиненного ими документа вызвало откровенное недоумение -Немецкий приют живописуется в нем как некий собачий Освенцим.

«Идея милосердия «Приюта для защиты и помощи животным» извращена, - пишут К. и И., - руководством и врачами данного учреждения организован бизнес на горе животных… Вот что мы увидели в приюте: необходимой медицинской помощи животные не получают, покалеченных и старых животных вообще не лечат, а усыпляют; лаборатория, в которой должно было бы выявляться наличие вирусов, отсутствует; животных недокармливают, а собаки «бойцовских» пород сутками сидят без воды; породистые собаки, которые в силу различных причин попадают в приют, продаются…, что делает невозможным возвращение их настоящим хозяевам, которые в поисках своих питомцев приезжают в приют; стерилизация собак и кошек далеко не бесплатна: кошки – 50 – 250 грн, собаки 250 – 500; качество медпрепаратов, употребляемых врачами приюта при стерилизации животных и дальнейшем лечении, вызывает сомнение. И главное: корма и лекарства, аксессуары, которые мы закупали для конкретных животных, исчезали. Мы уверены, что наша помощь по целевому назначению не доходила. Собаки, которых мы опекали, умерли!».

Мороз ползет по коже от подобных подробностей. Вот только я, часто бывая в Немецком приюте и зная его работу, что называется, от и до, не боюсь оставить здесь для лечения и попечения не только подобранных на улице беспризорных животных, а и любимых моих домашних песиков. Абсолютно уверена, что будут здесь они и бесплатно стерилизованы, и вылечены, и присмотрены,  а если и похудеют за время пребывания в вольерах приюта, то исключительно от тоски по воле и стресса, естественного при резкой смене условий содержания. Так что не надо ля-ля, уважаемые. Все ведь поддается проверке.

Безусловно, жаль умерших собак, о которых в жалобе слезно повествуют К. и И. Старушку Чернушку с травмой позвоночника, несовместимой с жизнью, которую консилиум ветврачей приюта все-таки постановил усыпить, и щенка-дратхаара, которого опекуны то забирали из приюта, то возвращали назад, пока малыш не подхватил не излечимую для щенков вирусную болезнь. Но скажите, уважаемые К. и И., в крутых ветклиниках, вроде дорогущего «Айболита», летальных случаев, что, не происходит? У меня в «Айболите» так и не сумели спасти любимца Черного, страдающего диабетом, и крошку Басю, заразившуюся чумкой.  Следовало прокуратуру вызвать вкупе с милицией, накатать жалобу в Союз защиты животных, по-вашему? Абсурд. С тех самых пор я, кстати, стала пользоваться исключительно услугами ветеринаров Немецкого приюта. И ни разу не пожалела об этом.    

А вот еще удивительные «факты», сообщаемые в прокуратуру К. и И.: «Нам стало известно, что не раз а приюте проводились проверки КРУ, которые выявляли махинации с кормами. Более того, в январе этого года у руководства приюта была проблема с хранением наркотических препаратов (выделено авторами жалобы – Е.М.) – якобы значительное количество препаратов, которые употребляются при операциях, исчезло из сейфа – органами милиции было возбуждено уголовное дело».

Этот пассаж я прошу прокомментировать директора Немецкого приюта Ирину Наумову.

- Бессовестная ложь, - говорит Ирина Ивановна. – Ни одной проверки КРУ в приюте не проводилось. Однажды представители этого управления приезжали к нам для сверки количества кормов, закупленных управлением экологии Одесского горсовета, которое они проверяли, с количеством употребленных в приюте. Все сошлось до грамма. А история с наркотическим препаратом кетамин, употребление которого в ветеринарии было запрещено в начале этого года Кабинетом Министров Украины, а затем под напором общественного мнения отменено, широко освещалась в прессе. К нам действительно приезжали представители правоохранительных органов, проверили наличие препарата и изъяли его, сверив все до единой ампулы. Но подобные инциденты происходили тогда во всех ветличебницах. Никакого уголовного дела, естественно, не возбуждалось и скандальности во всей этой истории нам удалось избежать. Сейчас работаем в нормальном режиме, и правоохранители нас не тревожат.

- Ваши оппоненты могут заявить, что в вас говорит обида на справедливую критику.

- Знаете, мы не боимся честной проверки, не боимся непредвзятой критики. Но когда льется откровенная грязь, когда подобная лживая жалоба уходит не только в прокуратуру, но и в Немецкий союз защиты животных, мы постараемся восстановить справедливость и будем максимально открыты для широкой общественности. Такие вещи прощать нельзя. Немецкий союз защиты животных рекомендует подать иск в суд за распространение клеветы. И мы обязательно воспользуемся этой рекомендацией, чтобы отстоять свою репутацию и репутацию Немецкого приюта.

- В жалобе немало внимания уделяется личности и методам работы главврача приюта Валерия Знамеровского. Как вы можете прокомментировать эти эскапады ее авторов?

- Меня как человека и руководителя просто возмущают инсинуации, распространяемые К. и И. в адрес Валерия Евгеньевича. Это замечательный знающий специалист, с огромным опытом, умеющий чувствовать чужую боль и искренне любящий своих четверолапых пациентов. На его счету сотни спасенных в сложнейших ситуациях животных. И сегодня, когда Знамеровского не просто облили грязью в этом лживом поклепе, но и унижают распространением порочащих слухов, что якобы против него прокуратура УЖЕ возбудила уголовное дело…  Ну просто нет слов! Одна из этих дам, юрист по образованию, должна была бы знать, что, как минимум, существует презумпция невиновности, а прокурорская проверка еще не окончена.

Кстати, К. и И. возмущает строгость Знамеровского и то, что он не разрешает этим защитницам животных устанавливать свои порядки в Немецком приюте. Правильно делает, скажу я вам.

На сегодня эти дамы добились лишь того, что отныне мы будем действовать строго в соответствии с установленными Немецким союзом защиты животных порядком: собак и кошек будем принимать на стерилизацию только через посредство муниципальной службы отлова, никого из посторонних на территорию приюта не пускать без особого на то разрешения и никаких медицинских препаратов, приобретенных в «человеческих» аптеках от благотворителей не принимать…

- Ирина Ивановна, помилуйте, но ведь служба отлова нынче требует 100 гривен за отлов и доставку животного в приют!

- Отныне это становится проблемой опекунов и службы, курирующей работу ловцов. К нам она не имеет никакого отношения. Мы будем действовать строго по правилам. Даже несмотря на то, что в ветеринарных аптеках жизненно важные лекарства для спасения животных во много раз дороже, чем в обычных.

- И все-таки, что, на ваш взгляд, спровоцировало эту, мягко говоря, не совсем объективную жалобу, повлекшую прокурорскую проверку?

- В середине мая К. и И. определили в приют песика породы шарпей в ужасном состоянии. Он был буквально весь в ранах от кожного заболевания, которое нередко поражает собак этой породы ввиду специфического строения их кожного покрова. Дамы, доставившие собаку в приют, не сочли нужным сообщить нам, что у нее имеется чип с данными владельца. Знай мы об этом, то, конечно же, сразу связались бы с клубом собаководства и постарались любыми путями снять с чипа информацию. Опекунши представили собаку беспризорной, найденной на улице. Врачи приюта приложили немало усилий, чтобы ее состояние улучшилось, и через некоторое время, когда нашелся человек, готовый усыновить этого беднягу, мы передали пса ему.

И вот тут началось интересное: буквально сразу обнаружились истинные хозяева шарпея! Это очень странное совпадение, заставляющее предположить, что собака изначально не потерялась, ее могли отдать на лечение в приют под видом бездомной с целью сэкономить деньги. В любой ветлечебнице подобный курс стоил бы немалых средств – а у нас благотворительное заведение, мы просили приобрести лишь те лекарства, которых не было в аптеке приюта.

- И что же стало с шарпеем? Его что, не вернули настоящим хозяевам?

- Конечно, вернули. Никаких проблем не возникло. Собака была официально зарегистрирована в документации приюта, справка о передаче новому владельцу оформлена, он вернул пса по первому требованию…

- Так что же все-таки повлекло жалобу в прокуратуру?

- Противно обсуждать все это, извините…

14 сентября, в Немецком приюте вовсю шла прокурорская проверка. И надо же было так случиться, что я приехала сюда проведать своих находящихся на излечении собак и пообщаться с их лечащими  врачами. Посетителей на территорию приюта не допускали. Узнав о неожиданной проверке, я достала свое журналистское удостоверение…

Прокурор, проводящая проверку, ходила по больничному блоку, демонстративно зажав нос. Очевидно, отрабатывала версию, что в приюте царят грязь и антисанитария, как пытались доказать в своей жалобе К.и И.

Так вот, и в больничном блоке, и на территории, и в вольерах Немецкого приюта было по обыкновению чисто. Собачьи лотки для питья были полны воды. А заниматься привычной стерилизацией животных мешала лишь никому не нужная проверка.

Прошу считать это мое утверждение официальным свидетельским заявлением.

Елена МАРЦЕНЮК.