Выдающийся российский учёный профессор Юрий Нечаев: «Одесса уникальна»

На днях в Одессе праздновали 100-летие профессора Одесской национальной морской академии Виктора Григорьевича Сизова.
В гостях у юбиляра побывал другой замечательный учёный, профессор Государственного морского технического университета (Санкт-Петербург) Юрий Иванович Нечаев.

Трудно сказать, сколько часов в сутках у профессора Нечаева. Он полон творческих замыслов и сетует...что по-японски может прочитать только три слова. Юрий Иванович - заслуженный деятель науки Российской Федерации, лауреат Кембриджа, работает в Петербурге, читает лекции в Бременском университете, руководит аспирантурой в Амстердамском университете, с прошлого года сотрудничает с одним из университетов США. Дома руководит отделением нейроинформатики, центром, где занимаются современными технологиями. Является представителем России на международном форуме, руководят которым президенты ряда стран, а ученые обсуждают проблемы развития науки, культуры, общества.

- Юрий Иванович, какова всё же сфера ваших научных интересов?

- Она связана с интеллектуальными технологиями ХХI века. Я сейчас подготовил две монографии. Одна из них посвящена системам искусственного интеллекта, а другая - нейрокомпьютерам - новому направлению в компьютерных технологиях. Это - более быстрый компьютер.

- Ещё более быстрый!?

- В сотни, в тысячи раз быстрее суперкомпьютера! Нынешнее быстродействие нас уже не устраивает, особенно - в сложных системах.

- В Одессе вы раньше бывали?

- Одесса не простой город. Я бывал здесь. Считаю, что Одесса уникальна тем, что дала миру великих людей - великих математиков, великих музыкантов. Многие государства Европы по этим показателям уступают Одессе.
Больше всего я ценю одесский юмор. Более тонкого юмора нигде не слышал. Я объехал весь мир, кроме Антактиды. Тонкий одесский юмор связан с большим интеллектом одесситов. Это особая общность людей.
Когда я приезжаю в Одессу к Виктору Григорьевичу Сизову, то вижу, что его окружают тоже очень интересные люди. И сам Виктор Григорьевич дал мне путёвку в жизнь. Когда я защищал кандидатскую диссертацию, Виктор Григорьевич был первым моим оппонентом. Докторскую диссертацию - опять Виктор Григорьевич был первым оппонентом.
Когда я сделал первые в мире системы искусственного интеллекта, там методы и модели - Виктора Григорьевича. И сделал я их, между прочим, на Украине, не в России. С Виктором Григорьевичем мы работаем тесно долгие годы. Через два года золотой юбилей моей свадьбы. Мы познакомились как раз тогда, когда у меня была свадьба.

- Вы сегодня во время вашего выступления говорили о ваших взаимоотношениях с музыкой.

- Да, получилось так, что в молодости я многим увлекался, в том числе музыкой. Писал различные сочинения, даже для симфонического оркестра, играл на скрипке, на рояли. А Виктор Григорьевич как раз слушал первое моё произведение, за которое я получил лауреата. Это элегия по мотивам Пушкина для скрипки и фортепиано. Это было сорок восемь лет назад.

- Вы лауреат трёх конкурсов?

- Да, первый раз - за элегию для скрипки, второй раз - за этюд для виолончели и фортепиано и в третий раз - за романс на стихи Лермонтова для голоса, скрипки, виолончели и фортепиано.

- Существует такое прагматичное мнение, что учёный, чтобы добиться успеха, должен бить в одну точку, ни на что не отвлекаться, быть узким специалистом. И есть другое мнение, представителем которого очевидно являетесь вы...

- Я много преподавал судоводителям. У них вообще диапазон шире, чем у обычного инженера. Потому что чаще всего их отцы, деды были мореходами. И всё это передаётся. Гены, как говорится, срабатывают.
Я считаю, что настоящий учёный не должен сидеть в своей щели, а гораздо шире смотреть на жизнь и на развитие науки, общества.

- Можно ли сказать, что такая широта взглядов - научных, жизненных - помогает и в узкой области работы?

- Конечно. Потому что все современные работы высокого уровня, это работы, выполняемые на стыках наук. Если ты сидишь в своей щели, даже если ты крупный математик, то ограничиваешь свои возможности. Надо знать современную компьютерную математику. Это совсем другая математика. Чтобы сегодня держать руку на пульсе, надо, конечно, иметь гораздо шире мировоззрение и подготовку. Я и математическую подготовку имею - мехмат университета, и инженер-кораблестроитель.

- Расскажите, пожалуйста, о каких-то своих открытиях.

- У меня больше ста патентов российских и зарубежных. Первые патенты по созданию бортовых систем искусственного интеллекта. Двадцать один патент из ста пяти - патенты на системы посадки летательных аппаратов на авианосец. Очень серьёзный.

- Закрытый патент?

- Представьте себе, открытый! Ради бога. Американцы используют, кстати говоря.

- А наши?

- Пока ещё не дошли до этого (смеётся).

- Какое было ваше самое первое изобретение?

- Оно было связано с реализацией конкретных моделей и методов бортовых систем поддержки принятия решений для капитанов.
Первая монография издана в Лондоне, когда у меня был возраст Иисуса Христа. Последняя пока - в Японии, на японском языке, которую я читать не могу. Они сказали: это иероглиф вашей фамилии, это имя, это отчество. Больше ничего по-японски читать не могу.

Борис Штейнберг, журналист.
Для Интернет-газеты "Взгляд из Одессы".