Ужасы одесского СИЗО: без еды, сна и с пытками

«Гуманитарка» через пытки Гражданина Ирана, беженца Мокаллал Фар Аболфазл Аббаса Рябцев Ю.В. незаконно, под надуманным предлогом, зачастую принуждая подчинённых подкидывать запрещённые предметы,

писать ложные рапорты о грубейшем нарушении внутреннего режима содержания, поместил в карцер на девять суток. Цель одна: пытками и издевательствами вынудить Абольфазла заплатить 15 тысяч долларов США.

 Не достигнув желаемого, Абольфазла одного помещают в камеру на втором корпусе. Это грубое нарушение, т.к. иностранцы обязаны содержаться на пятом корпусе. Даже грязное постельное бельё и матрас не выдали. Через некоторое время открылась «кормушка» и в камеру вкинули пакет с неизвестным содержимым. Абольфазл, предположив, что это наркотики, выбрасывает пакет в унитаз. Продолжение провокации шокирует: вошли четверо в масках и избили Абольфазла. Последовали угрозы: «Деньги, или из тюрьмы не выйдешь». Затем была санчасть. Опасения за свою жизнь заставили Абольфазла дать Рябцеву взятку около трёх тысяч долларов. Но тюремный волк знал, как это оформить: гуманитарная помощь в виде керамической плитки - желание добровольное, без принуждения. Сила цинизма оставляет в душе глубокий след: «гуманитарка» через пытки…

 Месяц Абольфазл на свободе. Он был изолирован от общества и пятерых детей около двух лет. Незаконный арест, фальсификация уголовного дела... (каких сотни и тысячи, о чем позже, в следующих частях). И вновь всплывает фальсификатор следователь СУ ГУ МВД Украины в Одесской области Гузунова И.Г. Была личная беседа Абольфазл и Гузуновой в застенках СИЗО, и следователь, попросив прощения, призналась в фальсификации уголовного дела: её «заставил это сделать некий прокурор». Чтобы «смягчить» свою вину, Инна Гузунова приносила продуктовые передачки Абольфазлу. Такова «благодетель»  в милицейско-пенитенициарной форме, по -украински.

«Отцовский» разговор

 «Отцовская» забота Рябцева в отношении малолетних граждан имела своё продолжение. С некоторыми из пострадавших удалось поговорить. Эти пацаны требуют доброго слова, уважения, заботы и долгих разговоров, воспитателей по зову сердца, а не в форме, изоляции и быта в нечеловеческих условиях. Малейшее издевательство, мат, глухое непонимание, круглосуточные удары массивных дверей, лязг засовов и содержание в условиях особо строгого содержания, всё это откладывается в сознании подростка чувством глубокой обиды, ненависти, мыслями о мести, приводит к ещё более жестоким преступлениям.

 Кулаки палача Рябцева «гуляли» по телу несовершеннолетнего Николая Гросу, затем был карцер. Был ли Николай законно помещён судом в изолятор, установить не удалось. Через год суд освободил его. Однако, время, проведённое Гросу Николаем в СИЗО, в нечеловеческих условиях, для неустоявшейся психики подростка, негативно скажется на его дальнейшей жизни.

 А теперь вопрос к Рябцеву. Ведь он также стал писать, правда, не своей рукой, а используя бывшего арестованного Петра Винницкого. Так вот, Юрий Викторович, как отец и дед, своих детей и внуков, если они поломали домашнюю утварь, вы также, одев наручники и поставив на колени, избиваете их?

 Каким же правом подверглись избиениям десятки несовершеннолетних?! По вашему пути пошли ваши подчинённые. Любимчики, которым вы дали право избивать! Я не назову их фамилий умышленно. Они бьют со смаком и злостью. Я посмотрю им в глаза.

 Многие несовершеннолетние не боятся рассказывать и признаваться, желают быть «героями», другие опасаются расправы, есть и такие, кто держит блатной «тюремный темп» (непонятно, откуда так быстро вошедший в их сознание).

 Очень хочется надеется, что «рябцевщина» в Одесском СИЗО более повторятся не будет.

 Порядок будет наводиться так, как это делают цивилизованные страны, а подчиненные будут открывать глаза вышестоящего начальства на беспредел и не исполнять преступных приказов. Вы, уважаемые сотрудники государственной службы, обязаны делать это, если не исполняя присягу, то во имя ваших детей, внуков и правнуков, всех тех, кто обязан жить в правовой европейской державе.

 Дима Гужва, спрыгнул вниз со своих нар. После отбоя, а это 22.00 - нарушение правил. Думаю, был крик, смех... Последовал рапорт дежурного сотрудника. Диму вызвали в кабинет Рябцева, где он был избит: стодвадцатикилограммовый мужик с упоением «метелил» еле дышащего от страха малолетнего мальчишку.

 Несовершеннолетний Максим Бутук был избит в кабинете того же Рябцева.

 Несовершеннолетний Михаил Цуркан, избивался Рябцевым неоднократно. Также незаконно помещался в зверские условия карцера.

 Гражданин Афганистана, беженец Масуди Шукран Мухаммед через первые пытки и издевательства прошёл на... гауптвахте воинской части, расположенной напротив Белгород-Днестровского районного суда. Сотрудники всё того же УБОП ГУ МВД Украины в Одесской области (фамилии будут названы в следующей части) издевались над ним на гауптвахте.

 Попав в следственный изолятор, Масуди оказался в «надёжных» руках Рябцева, принявшего «Опекунство». Его помещали в карцер по надуманным причинам. Жуткие условия содержания, холод, голод, сотни комаров...

 В издевательствах и пытках он обвиняет Рябцева.

Пытки ради денег

 Без содрогания на руку Сергея смотреть нельзя.

 Исайченко Сергей Владимирович пытался наложить на себя руки в санчасти СИЗО. История его такова.

 Позволю здесь маленькое отступление. Всё, происходящее в СИЗО, не проходило без участия Рябцева. Многое он творил через подставных лиц, заключённых, давал преступные распоряжения доверенным сотрудникам, приближённым лицам.

 Не верьте, если вам будут рассказывать, что в «пресс-хате» кого-то избили, ранили «без ведома начальства». Эти басни «дедушки Крылова» для несведущих, удобная раскладка для отписок официоза. Рябцев держал в своих лапищах и контролировал все службы и каждую камеру; «пятую смену», со времён ГУЛАГА - убойная сила палачей, дежурных инспекторов, бухгалтерию, быт, санчасть и, конечно же, арестантов. Рябцев сотрудничал и выполнял заказы сотрудников МВД и давил, душил, уничтожал неугодных.

 Сергея Исайченко избивали в камере 125, всю ночь. Сокамерники скрутили кисти рук проволокой. Дежурные по первому корпусу делали вид, что всё в порядке. Им приказали закрыть глаза, и они подчинились, потеряв мораль, честь и совесть. А потому, совместно с Рябцевым, были участниками преступления.

 С гематомами на лице, голове, всём теле, с трудом держащегося на ногах Сергея утром вывели из камеры и отправили в «отстойник» - на новые пытки. Четыре часа провёл в нём Сергей в тяжелом состоянии. Без еды, без помощи... в таком состоянии его отправили на судебно заседание. Оперсотрудник СИЗО обратил на него внимание как бы случайно. Но это не так. Дали указание и отправили Сергея в санчасть. Спросили, всё ли в порядке и есть ли жалобы. Здесь, в тюрьме, иметь жалобы, да говорить это Рябцеву - вынести самому себе приговор. Поэтому Сергей лишь и мог сказать: «Все хорошо, хочу в камеру, претензий нет». Но это была неправда.

 Знал об этом опер, а потому отправил в санчасть. Рентген показал трещины двух рёбер; многочисленные гематомы на теле и голове были налицо. Гудела голова, сотрясение головного мозга... Пара таблеток, несколько уколов... Через два дня Сергею приказано собираться для перевода в ту же камеру. Цена жизни Сергея Исайченко-30 тысяч долларов для Рябцева. Вложив под язык половинку лезвия бритвы, выбрав момент, Сергей, зная, что спасает свою жизнь меньшей кровью, вспорол руку от плеча до локтя. Мгновенная потеря сознания, кровь. Шок и... падение... шорох. Но к этому они привыкли. «Как  тебя шить? По-живому или местная анестезия? - По-живому», - только и вымолвил Сергей, посмотрев как свисают куски жира, кожи, мяса...

 Он остался жив. Провёл полтора месяца в санчасти и был переведён на пятый корпус.

 Дубровского Игоря Васильевича, гражданина России, больного сахарным диабетом избили варвары Одесского УБОП. Схема, по которой действовала связка преступников УБОП - Рябцев, такова. При передаче дела в суд все процессуальные действия с арестованным проводятся в обязательном порядке по разрешению суда. Плевать на это Рябцеву! По надуманному предлогу, через провокацию, арестованного помещают в карцер. Так безопаснее.

 В каком состоянии привезут с пыток - неизвестно. Сокамерник может выплеснуть видео в «YouTube» и стать нежелательным свидетелем. Рябцев передаёт Дубровского И.В. в руки палачей УБОПа: не напрямую, нет. Через изолятор временного содержания. Пытки и избиения совершают опера УБОП вне стен изолятора, в неизвестном помещении. Выбивают деньги, признание, соглашение сотрудничать. С гематомами по всему телу больного Дубровского принимают в СИЗО. Кидают вновь в карцер. Свидетелей быть не должно! И дают время подумать и оценить ситуацию: кричать или молчать.

 Златина Александра Васильевича пытали и избивали неоднократно: тот же УБОП. Пытали в стенах и вне стен главного управления. Для пыток у них приготовлены специальные помещения со всем необходимым набором для пыток. А Рябцев приказывал принимать в СИЗО в любом состоянии.

 В мои 58 лет я кричал, призывал к совести и гуманности. Психологические и физические пытки я, молча, терпел 14 месяцев. Карцер пять суток! За «призыв к бунту», который заключался в двойном ударе по бронированной двери камеры с просьбой дать воздух - задыхаюсь...

 Вторые пять суток карцера Рябцев «влепил» мне с удовольствием, размеренно улыбаясь. Ему надоели мои заявления, жалобы и требования. Рябцев дал указание «пятой смене» провести обыск в камере и подбросить две СИМ-карточки «Киевстара» под мой матрас: «Я знаю, что это не ваши карточки» - сообщил мне Рябцев, но они найдены на вашем спальном месте, - с хитростью на лице гордо бросил Рябцев. И предложил: «Идите в карцер, подумайте. Мне известен ваш каждый шаг, вздох и намерения. Вы мне мешаете работать. Подумайте об этом в карцере. Идите». Выходя из кабинета, я видел знакомые лица сотрудников УБОП, в том числе Шалыт А.В. «Будут новые заказы», - пронеслось в голове. Психологическое состояние, в котором я находился при очередной провокации, комментировать тяжело. Это была борьба за одночасовую обязательную ежедневную прогулку. В ней мне постоянно отказывали. Получив за это трое суток карцера, неведомая сила кинула меня к лезвию бритвы, и я чиркнул по руке. Полилась кровь. На меня кинулся сокамерник, выбил лезвие. Крик, грохот дверей, сотрудники... подкосились ноги. Кто-то положил на нары. Фельдшер, уколы... Через 2-3 часа «пятая смена ГУЛАГА» топтала сапогами мою жизнь. На носилках вынесли в... карцер! Требования, просьбы пригласить консула, начальника - безрезультатны: «Кричи, хоть бейся о воздух...» Три хронические болезни, заболевание сосудов головного мозга, давление... «Здоров!» - заключение фельдшера. Леденящий холод ноября 2012 года пронизывает каждую клеточку моего тела, каждую косточку, каждый сустав, в карцере стекол нет. Фельдшер, через три пары штанов вводит в ягодицу неизвестный состав. Подвесив меня на наручниках, оставляют на шесть часов. Очнулся от ударов открывающихся многотонных дверей, гремят засовы. Тупые удары по голове. Шум... «Где я?!» «Орлов! Как, ты жив!?» - «Шутка ли это?», - проносится в голове. Рука онемела, опухла, посинела. «Снимите наручники, - прошу вошедших. - Только по приказу Рябцева», - вот ответ. Кричу... Снова кричу... Много позже сидельцы четвертого корпуса, где расположены карцера, рассказывали, что были уверены: кто-то из обитателей карцера сошел с ума. Через час наручники сняли. Так прошло три дня и три ночи. Без еды, сна, в холоде и с пытками. Через месяц было избиение в спецтранспорте - автозаке. Сотрясение мозга, пробитая ушная барабанная перепонка, угрозы лишить зрения - выколоть глаза, если не перестану писать. Если кто ещё смеет сказать: «Ведь это тюрьма...» Я отвечу:  «Нет! Это железобетонная система, оставшаяся нам в наследство от советской тоталитарной системы, от которой власть никак не хочет избавиться. Это лишь небольшая часть огромного айсберга поколеченных человеческих судеб. И жить им в бушующем океане деморализованного украинского общества, где для большинства актуальна пословица «моя хата с краю»».

 Почему я пишу об этом? Что хочу? «Ты ничего не добъёшься», - слышу кругом. И я отвечаю: «Я - правозащитник, хочу одного, малого: честного отношения к своим обязанностям должностных лиц любого ранга, достойного отношения к каждому гражданину. Я хочу, чтоб наши дети, внуки и правнуки гордились своим правовым европейским государством Украина. Я не хочу, чтобы отцы и матери вздрагивали, просыпаясь ночью, и думали, придут ли дети живыми домой. А бабушки и дедушки могли обнять и поцеловать своих внуков в покое и здравии. Чтобы они не задавали друг другу вопрос: «За что мы воевали? За что отдавали свои жизни? Неужели за то, чтобы кто-то хватал наших внуков посреди улицы, фальсифицировал на них уголовные дела, сажал в кутузку, избивал, пытал, только с одной целью – получить выкуп! Поголовная коррупция проела наши государственные органы до основания, как коррозия проедает даже самый крепкий металл. Я против беспредела силовых структур, против фальсификации уголовных дел, я против насилия и бесправия в любой его форме.

 Я обращаюсь к Президенту Украины Виктору Януковичу, Президенту Польши Брониславу Коморовскому, представителям Евросоюза, Организации Объединённых Наций, «Amnesty international, «Репортеров без границ», «Хельсинскому комитету» и всем правозащитным мировым организациям принять срочные меры по указанным фактам. Я подаю сигнал «SOS!» странам мира от имени всех незаконно арестованных по сфальсифицированным уголовным и политическим делам граждан Украины.

 Я в очередной раз обращаюсь к Генеральному Прокурору Украины и прошу в соответствии с УПК Украины отреагировать на мои открытые заявления в интернет-изданиях о совершенных преступлениях.

 О принятых мерах прошу информировать меня письменно.

 Александр ОРЛОВ,
гражданин Польши, журналист и правозащитник, редактор интернет издания www.gazetanabat.narod.ru

Одесский следственный изолятор