Место встречи Приморский райсуд Одессы

СИТУАЦИЯ, в которой оказалась многодетная семья Елены Николаенко, получила широкую огласку в средствах массовой информации после митинга-пикета у прокуратуры Одесской области.

Его организовала и провела общественная организация «Одесский городской совет многодетных семей».

В понедельник, 29 ноября, члены этой организации собрались уже у здания Приморского районного суда Одессы с той же целью — выразить моральную и информационную поддержку Елене Николаенко, которая вместе с мужем воспитывает шестерых несовершеннолетних детей и ждет седьмого ребенка. Елена на пятом месяце беременности.
Накануне председатель городского совета многодетных семей Алла Артеменко разместила в Интернете обращение к неравнодушным людям и просила прийти на митинг-пикет. По ее словам, суть проблемы заключается в следующем. Многодетная семья занимала одну комнату в коммуне площадью 15,7 квадратных метра. Пытаясь улучшить свои жилищные условия путем продажи этой комнаты и покупки на вырученные деньги сельского домика с земельным участком, люди попали в руки мошенников.

«В августе прошлого года с торгов без их ведома Государственная исполнительная служба, обойдя опекун-ский совет, продала комнату. То есть в настоящий момент собственник жилья — чужой человек, — цитата из обращения. — В июле 2010 года прокуратура, наконец, подала иск в Приморский районный суд о признании торгов недействительными. Но отписки Государственной исполнительной службы могут привести к отрицательному исходу дела».
В обращении упоминалось, что нарушение прав многодетной семьи допустило агентство по торговле недвижимо-стью «Эклипс», директором которого является вновь избранный депутат горсовета от партии «Справедливость» Евгений Гофман.

Обращение, несомненно, возымело действие. В понедельник в назначенное время к зданию Приморского райсуда пришли члены организации — многодетные матери и отцы, журналисты и телеоператоры, виновница «события» Елена Николаенко, депутат горсовета Евгений Гофман с помощниками, а также господин К. — «покупатель» комнаты, с которого три года назад началась эта история. Среди взрослых крутились дети, что называется, мал мала меньше, их не с кем было оставить дома.
Мероприятие называлось митингом-пикетом, но его участники не держали в руках плакаты. В суде вряд ли кто-либо понимал, зачем на улице собрались эти люди. Чего они хотят и чем они так интересны журналистам? В общепринятом понимании, это не было ни митингом, ни пикетом, а просто встречей. Пришли даже те, кого не надеялись увидеть.

Формальным поводом для встречи в этом месте и в это время послужило назначенное на этот день очередное судебное заседание по делу Николаенко против агентства недвижимости «Эклипс». Участники встречи, поддерживая Елену Николаенко, председателя областной организации совета многодетных семей, втайне надеялись, что и сами будут услышаны. Пользуясь случаем, они подходили к журнали-стам, рассказывали о своих непростых проблемах, оставляли контактные телефоны.
По словам Аллы Артеменко, у сорока членов организации — неразрешенные проблемы, в том числе и жилищные, но вернусь к тому, с чего начала. Речь пойдет о довольно запутанном деле семьи Николаенко. У здания суда я попросила многодетную беременную женщину рассказать о сути дела.

— Наша история началась с того, что мы поняли: нашей семье в этой комнате тесно, мы в ней не помещаемся и своими силами должны приобрести жилье, — рассказала Елена.— Мы решили продать комнату в коммуне и купить домик с участком в Большом Дальнике. Там хорошая школа-гимназия, хороший детский садик, а для нас это очень важно. Нашли подходящий дом с участком и дали в агентство объявление о продаже комнаты. К нам пришел этот человек (показывает рукой на К., стоявшего неподалеку. — Авт.). То есть не агентство нам его нашло, а он пришел сам и сказал: он наш сосед. У него якобы рядом есть офис, который он намерен расширять. Для этого готов выкупить всю нашу коммуну. Он, дескать, знает, что мы уже готовы продать свою комнату, и поэтому недели через две он выплатит нам всю сумму. С шестидесяти тысяч долларов он снизил цену до пятидесяти двух тысяч за срочность. И мы согласились. Он нас отвел в агентство недвижимости для оформления договора, но только спустя время мы узнали, что директор этого агентства — его гражданская жена. В агентстве он вел себя уверенно, как хозяин, но мы не придали этому значения.

26 января 2007 года мы подписали с ним два договора. Согласно первому, он дал задаток тысячу долларов, согласно второму,
17 февраля он добавляет еще девять тысяч долларов для того, чтобы мы были уверены в его намерениях купить нашу комнату. Подходит день сделки — 26 февраля, и он начинает жаловаться на всех: на банки, на друзей. Все у него плохие — денег ему не дают. И он просит нас подождать. Мы ждали-ждали, а потом, когда прошли все сроки, предложили ему: у нас есть люди, которые готовы купить нашу комнату. Давайте пойдем к нотариусу. Эти люди вернут вам задаток, а мы спокойно продадим комнату.

Он не согласился и продолжил уверять нас, что обязательно купит нашу комнату. В подтверждение своих слов он дал нам еще десять тысяч долларов. Но тут такая ситуация: мы

не держим полученные деньги у себя, а как только получаем, отдаем их за участок с домом, который решили купить.
Мы ждем деньги, он обещает выплатить, но не платит. Мы обращаемся в агентство, просим вернуть нам документы, чтобы продать комнату другим людям. Документы нам не отдают, дескать, без согласия хозяина денег они это сделать не могут.
Через прокуратуру Приморского района нам удается забрать документы из агентства только пятого мая. Идем к нотариусу с другим покупателем и узнаем, что наша жилплощадь… арестована. Мы в шоке: как арестована? Нам вновь говорят — комната арестована, обращайтесь в Приморский суд. Оказалось: он дал нам последние десять тысяч, а через пять дней обратился в суд, мол, мы ему не отдаем деньги.

Потом мы узнали, что договор о намерениях, то есть о задатке, надо было оформлять в присутствии нотариуса, но агентство нас к нотариусу не водило, да и не было оно в этом заинтересовано... Здесь имеется один нюанс: в договоре о намерениях фигурируют только две суммы — тысяча и девять тысяч. Еще десять тысяч передавались даже без расписки. Если бы мы хотели обмануть, то сказали бы в суде, что он дал только десять тысяч, согласно договорам, а мы говорим честно — он дал нам двадцать тысяч.

Почему он сказал в суде, что мы не возвращаем ему сумму задатка? Да потому, что знает — деньги мы отдавали за дом, который решили купить. Я беседовала с юристом, он сказал, что это известная «схема». Так поступают, когда знают: деньги куда-то ушли, люди их вернуть не смогут. Наш «покупатель» снимать комнату с ареста не хочет. Позволить нам продать комнату и отдать ему деньги — не хочет. Он делает так, что исполнительная служба выставляет комнату на торги и продает ее не за сорок-пятьдесят тысяч, а за двадцать. Нашу комнату продали с торгов за сумму задатка — двадцать тысяч долларов. Это же выгодно — купить жилплощадь за такие деньги. В этом и заключается схема мошенничества…

Уточню, коммунальная квартира находится в центре города, на улице Кузнечной. Вырученные деньги переданы господину К. по решению суда. Новые хозяева требуют немедленного выселения многодетной семьи. Е.Николаенко теперь судится за признание торгов недействительными.
По словам Аллы Артеменко, комната продана незаконно и без ведома хозяев.
— Исполнительная служба не имела права выставлять жилплощадь на торги, так как там проживают несовершеннолетние дети, — сказала она. — Для продажи необходимо разрешение опекунского совета.
Я попросила уточнить, что значит без ведома хозяев?
— Проводить первые торги запретила Приморская рай-прокуратура по заявлению Новицкого (муж Е.Николаенко. — Авт.) и Николаенко, — ответила Алла Артеменко. — Тогда исполнительная служба известила их о планируемых торгах. Вторые торги провели без уведомления, и хозяева о них не знали. Как известно из документов, купила комнату пенсионерка через своего представителя. Присутствовать на торгах она не могла по состоянию здоровья. Участвовали в торгах двое. Стартовую цену не знаю, но продали комнату за двадцать тысяч долларов — за сумму задатка. Победил тот участник торгов, который предложил сумму на… пятьдесят гривень больше. 
— А как отреагировал опекунский совет, когда вы намеревались продать свою комнату? — поинтересовалась я у Елены Николаенко.
— До обращения в опекунский совет у нас дело не дошло, — сказала она, — ведь К. так и не собрал деньги на ее покупку, а для обращения в опекунский совет необходима обоюдная готовность к купле-продаже.
«Покупатель» К. явился на митинг-пикет на костылях. Одна нога его была в гипсе. Возникает вопрос: зачем он пришел, если деньги свои он уже получил? Да, Николаенко судится с ним, но заседание суда по их делу было назначено на шестое декабря.
— Возможно, он имеет какое-то отношение к агентству недвижимости «Эклипс», — предположила Алла Арте-
менко.
Между тем господин К. пришел не просто так. Он пришел сказать свое слово и сказал. В присутствии журналистов он обрушился на общественную организацию за якобы искаженную информацию, распространенную в Интернете. Какую же именно? Он считает неправильным, что сделку по купле-продаже жилплощади назвали мошенничеством. Это первое. Второе, продажу комнаты с торгов считает законной по двум причинам: ему должны были вернуть деньги, к тому же, по его сведениям, несовершеннолетние дети были прописаны в квартире с 2008 года, а комната арестована в 2007 году. На вопрос, откуда такие сведения, он сослался на официальный ответ из МВД.
— Судья дважды делал запрос: где прописаны дети? В 2008 году получили ответ из МВД о том, что с 2005 года пятеро детей вообще нигде не прописаны, — сказал господин К.
Алла Артеменко возразила:
— Если Николаенко должна вам деньги, то исполнительная служба имела право в счет погашения долга арестовать и продать все: мебель, телевизор, холодильник, вплоть до лампочки и унитаза, а вот стены продавать она не имела права, так как там прописаны несовершеннолетние дети, живущие с родителями. Я знаю, где они учатся, есть справка о том, что они прописаны на Кузнечной с 2005 года.
Спор был долгий и бессмысленный, как и трехлетние судебные тяжбы. Господин К. стоял на своем.
— Очень удобно прописывать детей, чтобы не продали квартиру, — «резюмировал» он, чем вызвал искренний гнев собравшихся многодетных родителей.
— Удобно? — возмутилась женщина, пришедшая поддержать обиженных. — Вы еще скажите, что рожать их выгодно. Мы уже не раз слышали от таких, как вы, что рожаем детей для получения денег, для получения бесплатного жилья и всяческих льгот. А вы знаете, что пособие, которое
мы получаем, — это мизер, по сравнению с расходами на детей?
Многодетную мать поддержал многодетный отец из другой семьи:
— Получается, что государство больше заинтересовано в создании детдомов разного типа, чем в том, чтобы помочь многодетным семьям в решении их проблем. В детдомах содержание одного ребенка в год обходится в сумму более семнадцати тысяч гривень. Это расходы на зарплаты директора, воспитателей, поваров, бухгалтеров, нянь и прочих, а многодетной семье три тысячи добавить не могут!
Общая обида, накопившаяся за долгие годы, чуть было не перевела «разговор» в другое русло.
Самым растерянным выглядел Евгений Гофман. Город-ской совет многодетных семей, пытаясь помочь Елене Николаенко в ее деле, долго искал его как директора агентства «Эклипс», заключившего сделку купли-продажи, но найти не смог.
— Меня никто не ищет. Кто хотел, тот меня сразу нашел, — сказал он. — Хочу заметить, что к этой сделке с недвижимостью и к агентству недвижимости я отношения не имею. Агентству недвижимости мною было отдано только название «Эклипс».
И действительно, помощница депутата держала в руках большую стопку документов, из которой по очереди извлекались серьезные договоры с не менее серьезными круглыми печатями. На печатях было написано: агентство по недвижимости «Эклипс», а вот фамилии внутри печати были разные. И если, скажем, госпожа с фамилией Ч. Евгению Гофману хорошо знакома, с ней он заключил договор концессии, то другая госпожа — Б. совсем неизвестна. Помощница просила учесть, что СП «Эклипс» и агентство недвижимости «Эклипс» — это разные вещи, их нельзя путать. Директор СП — Евгений Гофман, а к агентству недвижимости он отношения не имеет.
— Договор коммерческой концессии был подписан мною в декабре 2006 года, — сказал Е.Гофман, — а договор сделки, о которой идет речь, был подписан 26 января 2007 года. В тот момент я никаких сделок с недвижимостью не совершал и никаких договоров не подписывал. В декабре 2006 года было отдано название «Эклипс», и я получал деньги за использование моей рекламы. На договоре сделки стоит печать частного предпринимателя Б. Разбирайтесь с ней по сути сделки и заявляйте на нее в прокуратуру.
Но Алла Артеменко в прокуратуру уже обращалась и получила ответ.
— Согласно полученному «Витягу з реєстру», ваш договор коммерческой концессии не зарегистрирован у госрегистратора (улица Старицкого, 10) и право подписи на 2009 год остается исключительно за вами, — сообщила она (по этой причине искали Е.Гофмана, когда суд запросил оригиналы документов. — Авт.). — Кроме того, согласно закону, тот, кто дает договор коммерческой концессии, также отвечает за действия того, кому он дан.
— Я не давал Б. договора коммерческой концессии. У меня нет с ней договора и я не имею к ней никакого отношения, — возмутился Евгений Гофман. — Договор коммерческой концессии я заключал с частным предпринимателем Ч.

Тут в разговор включилась «виновница» события. Она объяснила, что суд затребовал оригиналы документов агент-ства, где заключалась сделка. Оригиналов не нашлось, а ксерокопии в суде не принимали. В ксерокопиях вычитали, что госпожа Ч. дала договор субконцессии госпоже Б. Отсюда все и «покатилось». По запросу суда милиция и прокуратура, как сказала А.Артеменко, более года «искали» Евгения Гофмана, и неизвест-но, чем бы увенчался «поиск», если бы он сам не пришел.

Итак, договор сделки в агентстве недвижимости «Эклипс» был оформлен на фирменном бланке СП «Эклипс» и скреплен печатью с фамилией частного предпринимателя Б. Почему так получилось — директор СП «Эклипс» намерен разобраться. Он такого распоряжения не давал. Агентство недвижимости к совместному предприятию с одноименным названием отношения не имеет. Агентству дано право на использование названия «Эклипс». Евгений Гофман пообещал, что он как депутат поможет подготовить документы, необходимые для суда. При необходимости направит все запросы и истребует ответы.

Встреча закончилась. Но вопросов осталось больше, чем было получено ответов. Непонятно, почему многодетная мать, имеющая два высших образования, так доверилась агентству, что оставила ему на хранение документы на свою комнату, а потом получала их с большим трудом? Почему упомянутые оригиналы документов стали необходимы только в суде, а не раньше? Как, проработав много лет в бизнесе, Елена Николаенко доверилась человеку, который и не собирался покупать комнату за оговоренную сумму? Если виной всему спешка, то чем она вызвана? И самый главный вопрос: где будут жить семеро детей? В дальницком гараже или в коммунальной квартире на площади 15,7 метра? Напомню, дело длится три года, за это время их жилищные условия не улучшились. Родители втянуты в судебные дрязги.

Дом с участком в Дальнике продан другим людям. За двадцать тысяч долларов бывший хозяин продал семье Е.Николаенко гараж и небольшой участок земли. По словам Елены, сделка прошла спокойно, без взаимных претензий. Если квартирные торги в Одессе суд признает недействительными, а по факту мошенничества возбудят уголовное дело, то семья как-нибудь выберется из трясины проблем и сведет концы с концами. А если нет?

Елена УДОВИЧЕНКО.
httpss://yug.odessa.ua/index.php/home/arc/1164.html