Похищенную девочку нашли в Одессе

История, которую мы расскажем, готовый сценарий для хорошего художественного фильма. Здесь есть все: захватывающий сюжет, реальные персонажи и, самое главное, по-настоящему счастливый финал.

То есть киношникам додумывать не пришлось бы ничего. Абсолютно ничего!
Исчезновение
История, о которой пойдет речь, началась в 2000 году. Вернее, в 1995-м, когда у жителей Киевской области супругов Веселовых (фамилия изменена) родилась дочь Оленька. Рыжеволосое зеленоглазое создание стало третьим ребенком в дружной семье (старшие дети Аня и Олег уже ходили в школу). Нельзя сказать, что жизнь Веселовых была легкой: отцу и матери — Александру и Татьяне — приходилось «разруливать» определенные ситуации — обуть и одеть детей, сытно и вкусно накормить, ни в чем не ущемить их интересы, воспитать, дать хорошее образование… Но это вопросы житей-ские, решаемые по мере поступления. Разыгравшуюся же десять лет назад драму бытовой проблемой не назовешь.
— Весной 2000 года Саша вместе с Олей поехал на вокзал — собрались в село, чтобы поздравить бабушку с 8 Марта, — вспоминает Татьяна Евгеньевна. — Но на электричку они опоздали, маршрутные такси тогда в нужном направлении не ходили, и мужу вместе с дочерью пришлось коротать время в зале ожидания: следующий поезд — через час-полтора. Саша пошел в киоск, чтобы купить воду. Оля была на виду — сидела, обхватив ручками сумку с игрушками.
Пока Александр стоял в очереди, глаз с дочери не спускал, но, рассчитываясь за покупку, на мгновение отвлекся. Повернулся — ребенка нет! О случившемся сразу же известил супругу. О пропавшем ребенке постоянно объявляли по радио. На вокзал приехала Татьяна — вместе они много часов бегали по платформам, заглядывали за каждый угол, под каждый куст и каждого встречного спрашивали: не видели ли ярко-рыжую зеленоглазую девочку? Тщетно! Родители написали заявление в милицию. Они были уверены, что дочь быстро найдется. Предполагали, что, заскучав, непоседа просто отправилась погулять и заблудилась. Но шли дни, недели, месяцы…
— Сложно передать, что со мной происходило, — продолжает Татьяна Веселова. — Я жила исключительно мыслью об Оле: ездила в электричках, ночевала на вокзальных скамейках с бомжами, расспрашивала цыган. Множество раз приходила в тот злополучный зал ожидания, садилась на то место, где муж оставил дочку, и пыталась представить, что же произошло. Не могла же девочка с такой запоминающейся внешностью просто исчезнуть на глазах десятков людей?! Но никто ничего не видел и не слышал. Словно не было ее! В исступлении я закрывалась в доме и… выла.
Жить не хотелось, хотелось наложить на себя руки… Но вспоминая о старших детях, гнала такие мысли…
Живя надеждой на возвращение ребенка, Татьяна покупала игрушки и одежду. Потом раздаривала знакомым и снова покупала. Поиски милиции положительных результатов не приносили, и Татьяна обратилась в передачу «Жди меня». Тщетно.
То ли Нина, то ли Дана…
В Одессе в июле 2005 года милиция задержала за попрошайничество гражданку Молдовы. С ней была рыжеволосая девочка, которую женщина представила правоохранителям как свою племянницу Нину Бурдюжу, дочь умершей родной сестры.
— Однако в ходе проверки эта информация не подтвердилась, и найденыша поместили в городской детский приют №1 именно как Нину Бурдюжу, — рассказывает Оксана Гуровская, на то время старший оперуполномоченный по особо важным делам отдела криминальной милиции по делам детей Главного управления МВД Украины в Одесской области. — Ведь личность девочки установить не удалось. Она называла себя разными именами: то Ниной Бурдюжей, то Лизонец Даной, то Скляренко Даной-Даниэлой, но в числе без вести пропавших такие дети не значились.
Нина не помнила ни своего адреса, ни родителей. Рассказала, правда, запутанную историю о папе и маме. Душещипательное повествование заключалось в том, что раньше девочка воспитывалась в хорошей семье: папа — адвокат, который их бросил и уехал за границу, а мама — молодая, эффектная, длинноволосая дама. Всегда красиво одетая, но девочке якобы запомнилось ее зеленое платье. Мол, жили они в большой квартире, там находилось пианино со сломанной педалью.
Милиционеры проверили и эту версию. «Если семья состоятельная, папа их бросил, а мать умерла, то квартиру кто-то присвоил», — рассуждали сотрудники правоохранительных органов. То есть ребенок из такой семьи остаться вне поля зрения просто не мог. Должны быть родственники, знакомые или соседи, знавшие этих людей. «Перетрясли» всю Украину — каждую область, школу, приют. Всюду рассылали приметы. Результат нулевой.
Чуть позже девочка расскажет, что раньше бродяжничала и попрошайничала с какой-то бабушкой Тамарой. И с ней находилась на лечении в Одесской областной больнице. Милиционеры проверили. Оказалось, в этой больнице, действительно, некоторое время находилась пожилая женщина, лечившая сломанную ногу. При бабуле — рыжая девочка, которую некуда было деть. После выздоровления старушка выписалась и вместе с девочкой ушла в неизвестном направлении. В больнице пациентка назвала конкретную фамилию, но информация не подтвердилась. Оказалось, что такой женщины не существует!
— Легенда о музыкальном инструменте казалась реальностью, так как Нина, на самом деле, умела играть на пианино, — продолжает Оксана Гуровская. — Но потом она призналась: о своем желании учиться музыке рассказала Тамаре, которая привела ее в музыкальную школу на улице Тирасполь-ской. Какое-то время девочка там училась, но однажды бабушка заявила: хочешь продолжать обучение — плати за уроки сама.
Шустрая девочка не растерялась. За музыкальные премудрости стала платить деньгами, выпрошенными у сердобольных горожан. Беря плату за очередной урок, учительница и представить не могла, откуда деньги у ее зеленоглазой ученицы. Лишь сокрушалась, пересчитывая мятые купюры номиналом по одной гривне, и переживала, как девчушка доберется домой с увесистыми торбами. Педагогу было невдомек, что способная, обаятельная, но неухоженная девочка — бомж, ее «багаж» — милостыня и «трофеи», найденные в мусорных баках, а дом — подвал в многоэтажке. Именно там она обитала несколько лет, там Тамара
ее тщательно прятала от посторонних глаз.
Сейчас никто не может сказать, откуда взялась и куда делась загадочная бабка. Но со слов девочки, выходило, что та принимала в ее судьбе определенное участие. Худо-бедно кормила — в меню, как правило, были лапша и макароны, о сладостях оставалось лишь мечтать. Обучала хорошим манерам — показывала, как пользоваться столовыми приборами, как держать спину и красиво ходить, как выходить из машины, держа обе ноги вместе. Даже обзаведясь липовым свидетельством о рождении (на Лизонец Дану), бабуля на время пристроила «внучку» в школу. Правда, документ вскоре забрала (выманила обманным путем), зато отвела в музыкальную школу, а потом милостиво позволила ходить туда самой. С одеждой была проблема: престарелая бродяжка попросту притачала «рукава» к старенькой куртке, в которой «нашла» девочку на киевском вокзале. Иной раз ребенку перепадало за непослушание. Тогда малышка пускалась в бега. «Родственница» ее находила и лупила. После очередного выяснения отношений, по словам Нины, она и приблудилась к женщине, у которой ее забрала милиция.
— Девочке очень не нравились «присвоенные» имя и фамилия, — рассказывает Оксана Павловна. — Говорила, что они ее раздражают. Ведь не зря она называла себя другими именами. Как бы там ни было, в приюте очень общительную и веселую златовласку сразу полюбили. Девочка рассказала директору приюта о том, что занималась в музыкальной школе и очень хочет продолжить учебу. Выход нашелся — учитель музыкальной школы №20 Ольга Сержант  приходила в приют и занималась с Ниной. Бесплатно.
Личность ребенка оставалась неустановленной. Поэтому криминальная милиция по делам детей направила информацию о «рыженькой» в Службу поиска детей в «Магнолия-ТВ». И после показа видеосюжета в студию обратилась жительница Киевской области. Она сообщила: рыженькую зовут… Оля, это ребенок ее соседки, который пропал в  2000 году! На этот раз информация подтвердилась. В феврале 2006 года сотрудники одесской милиции организовали встречу Татьяны Веселовой с дочерью. Увы, девочка маму не узнала. И хотя Татьяна утверждала, что это ее дочь, ребенка ей не отдали. Для подтверждения родственных связей требовалось сделать генетический анализ ДНК. К сожалению, мать нужной суммой (восемь тысяч гривень) не располагала. Исходя из того, что (в соответствии с действующим законодательством) срок пребывания ребенка в приюте истекал, в июне 2006 года Малиновский загс выдал свидетельство о рождении несовершеннолетней, в котором указал: «Бурдюжа Нина Александровна». В феврале 2007 года Нину-Олю определили в детский дом. Сложно описать отчаяние Татьяны Веселовой. Казалось, что только-только обретенное счастье ускользает вновь…
Чем не папа-адвокат?
— 22 марта 2007 года при поддержке ректората Одесского медицинского университета мы организовали проведение исследования крови Нины и ее предполагаемых родителей, — рассказывает Оксана Гуров-ская. — По результатам генетического исследования отцовство подтвердилось на девяносто девять и девять десятых процента. Стоит сказать, что наша рыженькая очень понравилась руководству медина. В университете сказали, что будут ее опекать, а в перспективе обещают высшее образование — оставляют за девочкой бюджетное место! Но Нина щедрое предложение категорически отвергла. Мол, врачом быть не хочет. Более того, наотрез отказалась признавать Веселову мамой. Мол, совсем ее не помнит и предпочитает жить в детдоме.
Оказалось, причина агрессивного поведения девочки отнюдь не в отсутствии воспоминаний, а в появлении… другой «мамы». Влияние на ребенка оказали две вещи. Ее собственная фантазия об эффектной молодой родительнице. Но под придуманный эталон Татьяна не подходила. Зато с мечтами удачно сочеталась та, другая, зачастившая в детдом. Плюс ее супруг — гражданин одной из западных стран. Чем не «папа-адвокат», бросивший бедную Ниночку в розовых грезах? Симпатичная Елена, бывшая балерина, работавшая хореографом, приносила девочке разные подарки (вплоть до дорогого мобильного телефона). Ей приглянулась маленькая красотка, и вскоре женщина решилась на удочерение. У Елены есть сын, но по медицинским показаниям вторичные роды были исключены. Нине же очень понравилась изящная тетя, которая обещала увезти ее за границу и пристроить в танцах на подиуме. Возле шеста.
О своих планах несовершеннолетняя девочка поведала сотрудникам управления по делам детей Одесского городского совета. Они были в шоке. Правда, не исключено, что подиумный шест — лишь очередная выдумка бедной девочки. Как бы там ни было, ситуация казалась тупиковой: тетю Лену Нина уже называла «мамой», а с настоящей матерью общаться не желала. Судя по всему, вторым (и основным) фактором, сказавшимся на настроении ребенка, было влияние некоторых сотрудников детдома.
По словам Татьяны Евгеньевны, когда она в очередной раз приехала в Одессу, в детдом ее не пустили, с дочкой увидеться не позволили. Более того, рекомендовали уйти и больше не возвращаться…
Они увиделись, лишь когда делали анализ ДНК, — Татьяне пришлось приложить массу усилий, чтобы уговорить девочку поехать на экспертизу. Еще несколько недель назад ребенок был счастлив встрече с родной мамой, а тут — практически ненависть. Лишь позже поняла: дочь находится под давлением воспитателей. Чтобы оградить ребенка от их влияния, было принято решение перевести Нину в школу-интернат, находящуюся в Одесской области. Там Бурдюжа жила полгода. Учителя с пониманием отнеслись к сложившейся ситуации — опекали девочку, беседовали с ней, всячески содействовали общению с Татьяной. И настроение подростка изменилось — встречи с мамой стали долгожданным радостным событием. В сентябре 2007 года Нина готовилась отметить день рождения, сюрпризом оказался приезд матери, которая гостила в интернате целую неделю.
— Меньше чем через месяц Приморский районный суд Одессы рассмотрел дело о признании Татьяны Веселовой матерью несовершеннолетней и определил ее постоянное место жительства, — говорит Оксана Гуровская. — В ходе судебного заседания девочка изъявила желание проживать вместе с родителями. Наконец-то ей вернули настоящее имя и фамилию.
«Ждать и надеяться»
— Когда мы вместе вернулись домой, казалось, будто Оля и не уезжала никуда, — рассказывает Татьяна Евгеньевна. — Здесь живут много ее подружек, помнивших ее с малолетства: они вместе играли, катались в парке на качелях. Дети ее узнали и сразу приняли, но она, увы, не помнила практиче-ски ничего и никого. По мнению психологов, амнезия произошла из-за сильного стресса. Такое бывает в случаях, аналогичных Олиному. Ведь ей тогда было пять лет — возраст, в котором ребенок может быстро все забыть или говорить то, что ему внушают. В ее памяти остался только коричневый мишка — игрушка из раннего детства, и крошечный эпизод: она с бабой Тамарой едет в электричке. Все, что было раньше, — провал.
 Не помня ничего из предыдущей жизни, последующие годы (с марта 2000-го до задержания милицией) девочка считала нормой. Бродяжничество, подаяния, коробки и тряпье — вместо постели, трапезы в церкви вместе с нищими и на «Привозе» — в виде дегустации продуктов. В этом наша героиня не исключение. По сути, все детки после длительного пребывания на улице к обычной жизни возвращаются с огромным трудом. Особенно мальчишки. Запрет на курение и алкоголь, плюс понуждение к чистке зубов и пробуждению по расписанию вызывают у них агрессию. То есть адаптация проходит крайне тяжело…
Так случилось и с Оленькой. Она не помнила ни отца, ни мать, ни бабушку. Настоящую бабушку — ту, у которой частенько гостила, ту, что скончалась, так и не дождавшись любимую внучку.
По словам Татьяны Веселовой, дочь социально была абсолютно не приспособленной: ни пожарить себе яичницу, ни постирать, ни картошку почистить, ни надеть пижаму, ни сложить личные вещи в шкаф.
— После того как мы начали с ней общаться нормально, психологических проблем не возникало, — утверждает Татьяна Евгеньевна. — Девочка все хорошо восприняла, стала называть меня мамой. Сразу «приросла» к брату. Когда мы Олю привезли домой, Олег жил еще с нами, а старшая дочь — в Киеве. Младшенькой очень понравилось, что есть брат — защита, поддержка. К двадцатисемилетней Ане, к старшей сестре, у которой уже есть двое своих деток, она живет в Киеве, Оля во время каникул ездит в гости. Олегу уже двадцать два, у него тоже своя семья.
Первое время Оля наверстывала упущенное — без конца жевала жевательную резинку, ела конфеты и упивалась кока-колой. То есть лакомилась тем, что раньше было недоступным. Потом все утряслось, стабилизировалось.
Сейчас девочка учится в девятом классе. Успевает неплохо. Ребенок-то очень способный. Впрочем, ребенком ее уже не назовешь. Бывшая бродяжка превратилась в прекрасную барышню. Она научилась пользоваться компьютером, хорошо рисует и чудесно поет. Родители купили ей электрическое пианино. Для любительской игры этого достаточно, но, к сожалению, средств на фортепиано и профессиональное обучение у семьи нет. Жаль, конечно. У Оленьки — абсолютный слух, уверенность в себе и огромное желание стать знаменитой. Однако здесь без спонсоров не обойтись.
Любопытно, что Тамара внезапно вновь появилась в Киевской области.
— Это случилось сразу после нашего с дочерью приезда в деревню, — нервничает Татьяна Евгеньевна. — Эту старуху никто из нашей семьи не знает и никогда нигде не видел. И вдруг, когда была в Киеве (я там работаю), она приехала в село. Где адрес взяла, представить не могу! Это вообще какая-то тайна, покрытая мраком. Во всяком случае для меня. Как потом рассказывала Оля, Тамара обладает каким-то даром внушения. Люди делают то, что та им велит. Дочь она убедила в том, что ее мама погибла в автокатастрофе, а папа живет в Санкт-Петербурге. Без документов ей удается пересекать границу — несколько раз с Олей она умудрилась съездить в Питер.
Не исключено, что психические отклонения у этого человека произошли, действительно, в результате пережитой трагедии. Возможно, родственники старушки, на самом деле, погибли, и она вбила себе в голову, что маленькая рыжая девочка — ее внучка. Тем более что, по словам Ольги, внешне они немного похожи — обе рыжие, с веснушками...
Как бы там ни было, заявившись в деревню, таинственная старушка выдала себя за представителя благотворительного фонда, остановилась у односельчанина Веселовых и принялась искать Олю. Даже передала ей через соседа сто гривень. Потом пришла в школу, там наткнулась на «внучку», которая так «обрадовалась» встрече с «бабушкой», что с криком побежала к учительнице. После вызова милиции «благотворительница» исчезла. Как в воду канула.
— Буквально растворилась, — говорит Татьяна Веселова. — Поверьте, я была готова на крайние меры — такое пережить и опять стресс… Она, скорее всего, психически ненормальная. И если это так, кто знает, что ей на ум придет… Сейчас Оля в санатории, куда стараюсь ее определять раз в год. Все-таки здоровье подорвано — нужно укрепить иммунитет. Дочь в Киевской области — далеко ее от себя не отпускаю. Страшно. В связи с этим прошу вас не называть ни район, ни село, в котором мы живем. 
Что добавить? Разве что пожелание Татьяны Евгеньевны: «Может, у других людей случилось такое горе. Помочь ничем не могу. Остается только ждать. Ждать и надеяться…».

Лариса КОЗОВАЯ.
yug.odessa.ua